Вот потому-то и щедры были люди, и на этот раз одарившие «молодых» всякой ширпотребной всячиной. Злорадовались от души, что не они одни попались на вековой обман, в ловушку законного брака – такого, чтоб с ЗАГСом, фатой, шампанским и прочей дорогой и ненужной дребеденью.
– А как славно мы опять съездили, – удивлялся Дима, даже не переодевшись из бабочки, начавший разбирать добычу.
– Ну так… Как заказывали, – гнусаво, поскольку самостоятельно выбиралась из обширного кринолина, отозвалась Маринка. – Ты б мне помог размундриться, а? Молодожен хренов…
Вечером, угощаясь тем, что им накидали разомлевшие покупатели универсама, Дима с Маринкой все еще обсуждали дневное приключение.
– Хорово, воть нас ва провавщица не узвава, – заметил Дима, ужевывая очередной бордовый овал сервелатика.
– Да узнала, почти, – слегка помрачнела Маринка. – Просто не просекла фишку. А сама так меня глазами и ела…
– Да? – удивился Дима. – А я и не заметил.
– Угу… Так что мы туда больше не суемся… Или не раньше чем через полгода.
– Кхе! – поперхнулся Дима. – А мы разве?… Как-то это…
– А у тебя есть альтернативный бизнес-проект, любимый? – улыбнулась Маринка, распределяя по-родственному остатки клоунски кучеряво-рыжего корейского салатика. – Поделишься с законной супругой?
– Нет… ну, – осекся Дима. – У меня же защита через пять месяцев. Мне некогда о чем-то еще думать. Прости.
Он действительно выглядел виноватым.
– Значит, в следующую субботу одеваемся, загружаемся и едем куда-нибудь, где еще не были.
– А не были мы еще во многих интересных местах! – почему-то очень обрадовался Дима.
– Да, надо бы маршрут подработать, на перспективу, – выпятила губу Маринка. – Пока погода хорошая, пошерстить… Ну, это мои проблемы. Я окрестности лучше тебя знаю. Покаталась в охотку!
– Да, дорогая! – все также сияя, согласился Дима. – Ты в этом куда более компетентна, нежели я… Но ты уверена, что это… э-э… законно?
– А что здесь незаконного? – пожала плечами Маринка. – Мы же никого не обманываем. Все на добровольно-давальческой основе. Мы пришли – они дали. Никто никого не заставлял.
– Но свадьба у нас уже когда была, – продолжал по-интеллигентски рекфсексировать Дима. – А тут мы снова…
– А у нас никто и не спрашивал: вы только что расписались или когда? – чуть озлилась Диминым рефлексиям Маринка. – Мое платье, мои перчатки – хочу – надену, хочу – в шкаф спрячу, хочу – огород в них полоть стану… А хочу – в магазин в них пойду. Чего тут распентюливаться?
– Да, да, любимая! – примирительно-ласково улыбнулся Дима. – Меня всегда поражало твое виртуозное владение формальной логикой. А вообще, тяжелая жизнь у этих миллионеров, а? Сыр едят с плесенью, вино пьют старое… Мебель столетней давности везде… Машины без крыши… Да, любимая?
… И вообще брак – это вид относительно мирного сосуществования сторон, когда одна сторона всегда права, а другая – это муж.
Так и начал разворачиваться их необычный семейный бизнес. Маринка назвала его «Свадьба форевер». Нет, не надо думать, что они, забросив учебу, вдруг кинулись столбить продуктивную идею и регистрировать фирму с таким названием. Зачем же такие крайности? Да и напоминало это скорее несколько странное, но веселое хобби. Венчаются же люди в аквалангах под водой или в затяжном прыжке с парашютами? Случалось, жених-стайер переносил подуставшую невесту-спринтершу на руках через финишную черту, а окрутили их там же, на трассе – чай, сорок два с гаком километра марафонских давали развернуться вволю… Бывало такое – газеты писали… Или колесят затейники по миру, сочетаясь и сочетаясь браком по всем попавшимся по пути законам? Есть такое дело, как сказал бы Маринкин папа. А им с Димой заказано? Да и кто ж кому тут чего запрещал? Это они так развлекаются по молодости.
В грядущую субботу Маринка с Димой наметили себе крупную цель – большой универсам в получасе езды от их поселка – ведь надо было думать и о том, чтобы не попасться ненароком на глаза родным и знакомым. Черт их не знает, куда кого понесет на выходные в поисках дешевки?
Было начало октября. Кленовые лисья превратили мостовые в роскошные желто-бордовые турецкие ковры. Согласно вековому обычаю, в эти дни народ, осознав насущную объективную реальность июньско-июльских сеновально-пляжных беременностей, дружно попер регистрировать отношения.
– Грязюка, блин! – раздражалась Маринка, идя к машине с задранным до колен подолом спецовки. – Хочешь не хочешь, а через раз стирать! Еще в постирайку не влезет!..