– Ох, я б того дядю здесь встрети-ил! – прошипел Стас, крутясь, как нанизанный на крючок в качестве наживки голавлик. – Мало б ему не показалось…
– Какого дядю? – из вежливости поинтересовался Валька Голубев, снова присоединившийся к их компании.
– А того, кто советы про жисть раздавал, – оживился, насколько умел, Паша.
– Ну да, да, тот… Советчик хренов!
– Зачем же так? – с укоризной заметил Валера. – Солидный человек, почти олигарх…
– Сидел бы он со своими бесплатными советами…
– А чего он насоветовал-то? – наморщил лоб Голубев. – Я не въезжаю.
– Ладно, хва жариться, пошли отдохнем, – сказал Паша. – Там нам все и поведаешь.
Они вышли из «активной зоны реактора», как называл парилку Паша, и расположились на отдых и остывание. На этот раз было только пиво – на хороший коньяк пока не заработали.
– … А тот дядька насоветовал нам, – сказал Стасик, остывший, но не подобревший, – что надо, если надолго из дома уезжаешь, жинке побольше денег оставлять, чтоб та как бы по бутикам шастала и на других мужиков не заглядывалась.
– А чё, – выпятил губу Валька. – Некий резон в этом просматривается. Шопоголизм, как и другие виды аддикций, места для секса не оставляет.
– Я тоже так думал, – грустно сказал Стасик. – И что из этого вышло…
– Так расскажи, облегчи душу!
– Вы мою Оксанку знаете, – начал Стасик горестно, – я ж ее тоже из командировки привез… А почему?
– Да, почему?! – хмыкнул Валька. – На наш дамский контингент этот твой скотский поступок произвел самое неблагоприятное впечатление. Мне Ленка из маркетинга рассказывала.
– Да, а я вот привез! Во-первых, она рыжая была, не крашеная, а натуральная, – я в первый раз таких видел… У нее веснушки тогда были – во! – Стасик показал присутствующим золотистую крышечку от пивной бутылки. – И везде!.. На лице, на руках, на груди, на… ну, не важно. И вот что странно, ее этот хохлацкий говорок – «хга» да «хга» – меня аж до кишок продирал! Я прям не знал, куда деваться, как меня столбило от этого ее гаканья! Никакой виагры не надо!
Зайцев в сомнении склонил голову к плечу и стал похож на щенка, впервые увидевшего живую лягушку.
– Ага! – подтвердил Стасик, чуть ли не утирая слезы.
Хотя это, возможно, были капли запоздалого пота.
– Еще у нее все было «энто» и на «аку». Кайф, я просто заходился!
Тут удивились все – проясни?
– Ну, называла она так – «онтот парняка», «онта бутыляка»… Ох, как вспомнишь! – Стасик аж закачался, схватив себя за щеку. – А как начнет анекдоты хохлацкие травить – умереть можно было!
– Пример приведи, будь так любезен, – вступил Паша, доливая всем после отстоя пены.
– Да вроде и ничего – так, ля-ля, но с этим ее выговором…
– Ну ты давай, давай!
Они чокнулись, если можно чокнуться мягкими пластиковыми стаканами, и Стасик, напрягшись, сказал писклявым и натужным голоском с малоросским акцентом:
– Та ж одна баба ночью высовываться с окна и гховорить – ай то ж там за подлюка ссыть под окном? – То я, мамо! – Пысай, пысай, моя мурмулеточко!
Мужики прыснули – вообще-то непонятно почему. Такой юмор у них в офисе не шел. А тут, под пивасик, – ну в самый раз!
– Да, самому теперь непонятно, чего меня так перло… Но перло же! А еще она матом так забавно ругалась…
– Фу! – поморщился Валера. – Это как-то… неинтеллигентно… Молодая девчонка…
– Да она не со зла – просто у них там так принято. Там это и за брань-то не идет – так, обычно…
– Для связи слов? – подсказал Голубев.
– Типа да, – кивнул рассказчик. – Да так и к месту у нее выходило! Соседка у них склочная была – дома частные через забор, так моя Оксанка ее «энта Кизда Иванькивна» называла. Вроде и придраться не к чему…
Компания хмыкнула, запомнила, причем каждый из присутствующих подумал о своем, глубоко личном.
– Короче, я к этой ее хохлацкой родной речи так присох, так присох! – Стасик опять схватился за голову. – Если б она со мной ехать не захотела, я б, ей-богу, в тот филиал перевелся, там бы жить остался, в хате у них.
– Ага, с Киздой Иванькивной через забор, – тихо сказал Валера, но Стасик услышал.
– Хы, – презрительно выдохнул он. – А мне по фигу! Вот то, что у Ксанки шестой номер – и безо всякого силикона, заметьте, натуральный, – вот что ценно!
– Ну, это все заметили, – насупился Голубев, глядя куда-то внутрь себя. – А после того новогоднего корпоратива девчонки из маркетинга даже спорить хотели на ящик шампанского – свой у нее, не свой. Мне Ленка рассказывала.