В первые минуты после падения на горячий песок герцог просто отдыхал, оставив все тревоги на потом; все живы, и это главное.
Ещё радовала погода. Здесь, на южном побережье, зима всегда была так же мягка, как начало осени в родном Анриме, и сейчас стояла почти летняя жара. И хотя мокрая одежда и доставляла неприятные ощущения, зато не грозила простудой.
– Нужно искать пресную воду, – словно отвечая мыслям Дорда, поднялся на ноги капитан, – и мыть одежду, иначе будет хрустеть, как рыбья чешуя.
– Леди, прошу прощения… – Брант, давно скинувший камзол и сапоги, закатал штанины и выпустил из-под пояса полы рубахи, сразу став похожим на драящего палубу матроса, – я на разведку.
– Возьми с собой Азарила, я тебе пока не помощник, – тихо попросил Дорд, и неожиданно для всех капитан беспрекословно подчинился секретарю.
После их ухода герцог некоторое время задумчиво хмурился, разглядывая валявшие– ся на песке камзолы, потом решительно объявил:
– Леди и милорды, ввиду чрезвычайного положения, в которое попала наша компания, предлагаю считать себя аборигенами острова Хаг-муту и перейти на упрощённую форму одежды.
– Вполне достаточно, если мы будем считать себя прибывшими на купание в летний дворец моего дяди… – сердито буркнула в ответ Церцилия, – там лорды и леди тоже ходят… довольно легко одетыми.
– Прошу прощения, не знал таких подробностей про забавы вашего дядюшки, – с чистой совестью снимая верхнюю рубаху и раскладывая её на песке, язвительно пробормотал Дорд. – А, кстати, леди, почему вы не ушли с шаманом?
– У меня амулет! – вспыхнула Церцилия и гордо показала извлечённый из выреза платья огромный тёмно-красный карбункул. – Хотя могу сознаться, тянуло здорово. Однако я не люблю ходить туда, куда меня тянут силой.
– Ну да, вы же любите приходить туда, куда вас никто не зовёт, – съязвил Райт, по примеру брата с удовольствием избавляясь от сапог и камзола.
– Потому что дядя… – начала было объяснять Церцилия, но оскорблённо смолкла и решительно стянула с себя верхнее парчовое блио, оставшись в прилипшем к телу промокшем шёлке нижнего платья.
И тут же ехидно хихикнула, заметив, с какой быстротой отвернулись от неё все мужчины. Кроме лежавшего с закрытыми глазами кузена Шерта.
Сидевшая в сторонке Тайлихон в это время методично снимала с себя украшения и ровным рядком складывала на один угол тонкого шёлкового платка, почти высохшего под палящими лучами.
Даннак, прищурившись, с любопытством следил за её действиями.
– А Милли кто-нибудь из вас поможет? – безразличным тоном осведомился у девушек герцог и, чувствуя, как загорается лицо, поторопился перевернуться на живот. – Что-то солнце тут жарковато… пожалуй, вскоре придётся искать тень.
– Милли… – оглянулась на неподвижно лежащую переводчицу Церцилия, – тебе помочь снять верхнее платье?
– Нет… – не сразу отозвалась та, потом с усилием приподняла голову: – Дай-ка твой амулет… на минутку.
– Вот. – С непонятной Дорду покорностью маркатская графиня сняла с шеи кристалл и протянула знахарке. – Ну, как?
– В нём нет защиты от ментального воздействия, – с минуту подержав амулет в ладонях, вздохнула Милли, – не обольщайся. Это леди Тренна тебя спасла, воткнув в шамана столовое серебро. Он бросил в нас заклинание подчинения, а потом каждую из принцесс дополнительно притягивал… До тебя всего-навсего очередь не дошла. Все знают… твой дядя просто трус, не хочет скандала с женой… иначе давно бы признал тебя дочерью.
– Это ложь… – мгновенно обозлившаяся Церцилия почти вырвала амулет из рук магини, – не думала я услышать от тебя грязные сплетни.
– Цилия, – Милли снова откинулась на песок и прикрыла глаза, – не лги хоть себе. Он с законными детьми меньше возится, чем с тобой. И тебя к нему тянет, только и слышно дядя то, дядя сё… голос крови не обманешь. И вообще… зачем тогда зовёшь себя принцессой… если тебе противна эта мысль?
– А… – маркатка хотела что-то сказать ещё, но её перебил Райт.
– Не сходится, – серьёзно сообщил он знахарке, – там не все принцессы. Чистокровная только Аглесса, ну ещё, допустим, Галирия, а при чём тогда Риселла? И её компаньонка? Я сам видел, как она туда ринулась.
– Только при одном: шаман слишком хорошо для степняка осведомлён о таких тайнах, за которые Брант очень щедро заплатил бы своим осведомителям, – нехотя пробормотала Милли и, приподняв голову, оглянулась. – А вот и он возвращается.
Дорд исподтишка поглядывал на бледное личико с тенями под глазами и ловил себя на мысли, что ещё вчера его насторожили бы странные слова девушки, подняли бы волну подозрений и желания докопаться до истины. А сейчас…