Он сунул в карман несколько магических пугалок, изготовленных Гизелиусом на тот случай, когда не хочешь никому причинить серьезный вред, и шагнул за дверь. Райт, прекрасно осознавший, почему брат так настаивает на шпионских предосторожностях, торопливо запер дверь на все задвижки. Да и трудно не сообразить, что если настырная девица заберется в комнату к нему, то жениться на ней придется Дорду, никому ведь не докажешь, что они ради шутки путешествуют в личинах.
И не потому, что папенька и маменька невесты на самом деле бестолковые, просто им будет намного выгоднее таковыми прикинуться. Хотя, план скорее всего маменькин, сам градоначальник, хоть и слывет суровым правителем, особо хитрым не выглядит.
С четверть часа Райт нервно бродил по комнате, прислушиваясь к каждому шороху за дверью, и ругал себя за то, что отпустил Дорда одного. Мало ли что может с ним случиться в полутемных коридорах, подвыпившие провинциалы иногда бывают не в меру воинственны.
Кроме того, вполне вероятно, что кто-то раскусил их обман и теперь только ждет удобного момента, чтобы захватить герцога врасплох. И вовсе не важно, что это не так просто, как кажется, иногда злоумышленникам удаются совершенно невероятные преступления.
Под дверью раздался какой-то шорох, потом тихонько пиликнула свою печальную песенку иволга. Райт спешно отпер дверь и распахнул ее, готовый увидеть толпу врагов, осаждающих его друга.
Однако Дорд был один и очень спешил. Схватил свой чемодан и приказал Райту идти как можно тише и не отставать. Кузен послушно кивнул и ринулся следом. Почти бегом, замирая перед приоткрытыми дверями и холлами как воришки, друзья добрались до лестницы и направились вверх, на третий этаж. Здесь коридор оказался попроще, да и двери были без резьбы и фигурных вставок, сразу понятно, что комнаты третьего этажа предназначались гостям попроще.
Отсчитав третью дверь, Дорд вставил в замочную скважину ключ и через минуту запирал ее изнутри. Райт стоял в темноте, ожидая дальнейших указаний, но герцог просто чиркнул магической зажигалкой и свечи в простом подсвечнике, стоящем на столе, вспыхнули одновременно.
- Ты спишь там, - показал герцог на одинокую дверь в спальню, а я тут.
Это "тут" оказалось довольно широким и сильно потертым диваном, возле которого на стуле лежало свернутое одеяло и подушка.
- Но тут даже простыней нет! - возмутился Райт, - как же ты…
- Адъютанту начальника городской стражи простыней не положено, - невозмутимо заявил Дорд, - но если ты такой жалостливый, можешь принести одну из своих.
- А может… ты пойдешь в спальню?! - уже понимая, что братца не переубедить, жалобно оглянулся кузен, направляясь за простыней.
- Райт, не спорь, слуги придут нас будить и что увидят? Я даже не хочу предполагать, что они при этом еще и подумают!
- Ладно, - подумав, что Дорд, как всегда прав, вздохнул Райт и направился в спальню.
К его удовольствию, в старинном, поцарапанном шкафу, явно переехавшем с нижнего этажа, нашлось несколько запасных простыней, и на этом их спор закончился.
Дорд с довольной ухмылкой растянулся на продавленном диване, а его брат несчастно свернулся в клубок на не менее продавленной кровати с пыльным балдахином, стоящей в спальне.
Стук в дверь раздался значительно раньше, чем ожидал Эртрайт, он совершенно не выспался. Да и за окном, как он убедился, повернув сонное лицо, было еще совершенно темно. Какого демона, с ума они, что ли посходили? Или это хозяин комнаты пришел предъявить на нее права? Ну вот почему Райту не пришло в голову с вечера спросить брата, каким путем тот добыл ключи от этих гостевых комнат? Может, просто отобрал у подпитого адъютанта?
- Ваша светлость, проснитесь! - в вежливом голосе герцога сквозь показную почтительность слышалось неудержимое веселье, и это явилось главной причиной, по которой Райт все-таки сполз с постели и, прошлепав к двери, отодвинул засов.
И тут же, охнув, бросился за халатом, в комнатушке, где спал Дорд, было полно народу.
Кроме градоначальника, его жены и директора гимназии присутствовало несколько выглядывающих из-за их спин гостей, явно желающих рассмотреть не столько халат Райта, сколько комнату за его спиной.
- В чем дело? - любивший поспать кузен герцога был сейчас вовсе не в лучшем настроении.
- Пропала наша старшая дочь, Камильена! - патетически всхлипнула губернаторша и вдруг ринулась мимо Эртрайта в спальню, в безумной надежде найти свою пропажу именно там.
И по мере того, как она лазила по шкафу и заглядывала под кровать и за полог, Эртрайт все более приходил в состояние, которое Гизелиус насмешливо называл великой весенней грозой. Вот только губернаторские прихвостни не знали, насколько оно у Райта быстротечно, поэтому даже чуть присели, когда лорд, все больше закипающий с каждой секундой, обманно вежливым голосом задал первый вопрос.
- А почему это вы решили, сударыня, что я настолько дурно воспитан, что приведу в мою спальню вашу дочь? Или это вы сами так неумело воспитали своих дочерей, что они способны отправиться ночью в спальню холостого мужчины?! - грозовое рычанье в голосе лже герцога начало звучать угрожающе, - ну, так как мне следует понимать ваше поведение? Или вы специально заманили в свой дом герцога, с целью обманом женить меня на одной из дочерей? Неужели вы считаете, что после такого оскорбления я хоть на миг тут останусь? Или вы надеетесь, что после произошедшего я оставлю на таком ответственном посту вашего мужа?!
Дорданд стоял рядом с самым невозмутимым видом, одобрительно кивая каждому очередному негодующему выкрику брата, и только те, кто его хорошо знал, рассмотрели бы в темно-серых глазах прыгающих чертиков.
- Но ведь… в вашей спальне… - заикаясь от страха, робко промямлил губернатор, - там ваш лекарь… и с ним Риселла…
- Кто такая Риселла?! - не понял Райт, запутавшийся в именах окружавших его на ужине девиц, и Дорд почтительно напомнил:
- Племянница какого-то знатного горожанина.
А потом развернулся и опрометью рванул из комнаты. Эртрайт, сообразивший, что произошло, всего на миг позже, подобрав полы длинного халата, стрелой вылетел следом.
Дорд мчался по лестнице и только одна мысль билась в его мозгу, только бы у магистра хватило выдержки и здравого смысла не убить эту дуру и не превратить во что-то жуткое. Была лет пять назад история, хорошо что отец еще был жив и сумел доказать всем сомневающимся, что появившееся в ближнем лесу неизвестное науке животное никакого отношения к его лекарю не имеет. И к нахальной полу-гадалке полу-попрошайке, осаждавшей почти все лето жителей нескольких прилегающих к лесу деревень - тоже. Просто совпали по времени эти события, летним вечером, деревенские ребятишки, возвращавшиеся из лесу с полными лукошками малины, заметили, как за возвращавшимся от травника Гизелиусом упорно топала размахивающая руками гадалка. Видимо, что-то доказывала, дети слышали только обрывки слов. А на другое утро на мужиков, выбравшихся порыбачить на утренней зорьке, вылезла из кустов коза с поросячьей головой и в обрывках разноцветных бус на шее. Вот эти-то бусы и являлись главным доказательством обвинителей, тогда как герцог недрогнувшим голосом объявил, что именно бусы и являются главным подтверждением непричастности его лекаря к запретной магии. Ведь ясно же, что порождение тьмы вначале напало на мотавшуюся по дорогам попрошайку и та, чтоб откупиться, нацепила на чудовище собственные украшения. А пока монстр опомнился, сбежала подальше. Селяне вначале не поверили убийственной логике этих доводов, но через пару дней прискакавший из Архина королевский гвардеец рассказал, что видел гадалку, садившуюся на идущее вниз судно, и даже самые упорные вынуждены были прикрыть рты.
Сворачивая на лестницу, Дорд заметил не отстающего от него Райта в собственном бархатном халате с собольей опушкой и растянувшуюся по коридору толпу гостей спешащих не прозевать такие потрясающие события. Каждый понимал, что в эту зиму очевидцы происшедшего в доме губернатора скандала будут иметь приглашения на все самые престижные вечера и балы сезона.