Сейя вцепился в жену еще крепче, вдруг вспомнив, что сомнения в нужности этих испытаний одолевали его еще в сухом бассейне, и он ведь даже намеревался расспросить братьев, однако забыл про это, едва они справились; мозги же у него разрывались между благодарностью за возможность узнать любимую с новой стороны и гневом за такой обман, от которого все клокотало внутри; на подсознательном уровне он ощущал, что с Усаги творилось примерно то же самое.
— Что ж… — наконец высказался он, глядя на ожидавших ответа друзей и братьев, — нам все понятно. Я даже благодарен вам за такое, дорогие родственники и друзья! — он изобразил улыбку. — Идем праздновать, или как?
Он мысленно усмехнулся, заметив, как изменились их лица — очевидно, они ожидали немного другой реакции, — и обратился к Минако:
— Кстати, а ты пригласила своего нового ухажера, Мина? Мы с Усаги будем искренне рады с ним познакомиться!
— Не только пригласила, — та подмигнула, — но даже договорилась с ним, чтобы он подвез нас до лучшего ресторана, который известен ему в черте города! Он обещал позвонить, когда подъедет, вы же не против?
— Конечно, нет, — Сейя не без удовольствия взглянул на Ятена, который выглядел так, словно его облили кетчупом, пока он стоял на приеме у королевы в белоснежном парадном костюме, и вновь усмехнулся, понимая, что брата поставили в ситуацию «сейчас или никогда».
Сам же Ятен смотрел на Минако совсем другим взглядом, словно видел и открывал ее с неизвестной для себя стороны; он понимал, что ее длинные светлые волосы стали для него золотом, ее прекрасные глаза — драгоценными камнями, ее душа — его светом, и не представлял, что будет, потеряй он все это.
— Он звонит! — обрадовалась девушка и приняла вызов, и у Ятена все сжалось внутри от осознания того, что у какого-то непонятного неизвестного человека имелся номер той, которую он считал своей. — Да, Кинмиджуро, мы выходим!
«Кинми…джуро?» — бедный Ятен не был уверен, что смог бы с ходу выговорить подобное имя. — «Какого черта?!».
Тем не менее, он отправился следом за остальными, не сводя глаз со стройных ножек Минако, обутых в симпатичные белые босоножки на изящном каблуке, и с подола ее юбки, легко колыхавшейся от теплого ветерка, и, дойдя до машины, напоролся взглядом на вышеупомянутого Кинмиджуро — и как будто прирос к земле.
Молодой человек тоже был блондином, хотя и не пепельным, и у него тоже были зеленые глаза — не такие глубокие и яркие, как у самого Ятена, однако вполне красивые; одет он был в зеленую рубашку под цвет глаз и белый костюм. Осмотрев этот наряд, Ятен хотел было высказаться, что будь у Кинмиджуро зеленый головной убор, он бы напоминал бутылку японского кефира, однако сдержался, понимая, что конкуренция была весьма серьезной. Ему вдруг захотелось подбежать к зеркалу и убедиться, что он так же красив, как и раньше, что он способен покорять и влюблять в себя, и тут что-то перевернулось в его душе — он и подумать не мог, что на горизонте когда-либо появится соперник.
— Кинмиджуро! — радостный голос Минако раскаленной спицей воткнулся в его мозг. — Куда едем?
И прежде чем тот успел ответить, Ятен схватил Минако за плечи и произнес:
— Ты никуда не едешь. То есть, мы никуда не едем. Минако, я люблю тебя!! — он сорвался на крик. — Ты моя, понятно?! Моя богиня! — он упал на колено, и Какью ахнула, зажимая рот ладонью, не ожидав подобного, в тот время как остальные просто наблюдали. — И я хочу прямо сейчас, при всех, предложить тебе выйти… за меня.
Тут настала очередь Минако закрывать рот; она смотрела на стоявшего перед ней блондина, которого любила так сильно, однако уже устала ждать активных действий с его стороны, а тут ситуация внезапно развернулась на 180 градусов.
— Ты согласна? — не выдержал Ятен, на которого давило ее молчание.
— Да… — наконец смогла отреагировать та, — согласна, Ятен… — она до сих пор не могла поверить в происходящее.
— Тогда идем. — Он взял ее за руку и твердым шагом повел во дворец, а она направилась за ним, ни разу не обернувшись.
Проводив их взглядом, Кинмиджуро задал логичный и весьма риторический вопрос:
— Не понял?
И тогда Сейя и Усаги вкратце обрисовали ему ситуацию и извинились, пока Ами, Тайки и Какью похихикивали в сторонке; и едва машина парня скрылась из виду, Сейя усмехнулся во все тридцать два, потирая руки:
— Что ж… Обратно во дворец!
Минако сидела на коленях у Ятена, молча выслушивая его, поглаживая и милуясь с ним; дверь распахнулась, и Сейя, довольный, буквально подбежал к брату.
— Ну что, Ятен! — провозгласил он, — раз уж все так удачно сложилось, что мы все равно на славной планете Кинмоку, то спешу тебя обрадовать: вас с невестой ждут три испытания!
Осознание навалилось на Ятена, как дерево на зазевавшегося дровосека; заднее отверстие сжалось с невероятной силой, и холодный пот прошиб все тело; тем не менее, в критических условиях он тоже порой умел действовать быстро, поэтому закричал:
— Еще чего! Тебе же сказали, это была шутка, нигде не прописано, что желающие вступить в брак должны следовать этой глупой традиции!
— О… Смотрю, тебе хочется поспорить с будущим королем, которому, считай, ты сам и помог пробудить силы? Если да, то прямо сейчас я сделаю так, что эта замечательная традиция станет обязательной, хочешь, или все же примешь мои условия на добровольной основе, м-м-м? — с улыбочкой поинтересовался Сейя, поигрывая отблесками звездного света в ладони, и от вопля Ятена содрогнулся дворец.
— А-А-А, и какого мы вообще решили пошутить над ним, а?!
Какью надрывала живот от смеха, словно забыв, что она принцесса, в то время как Сейя продолжил:
— Очевидно, это добровольное согласие? Верный выбор, милый брат. Так вот, твое первое задание — самому сделать обручальные кольца!
Глаза бедняги Ятена расширились до размера нехилых блюдец.
— Ты с ума сошел?! Из чего я должен их делать, а?! Я тебе что, Саурон, что ли?!
— Хм… — Сейя задумчиво окинул его взглядом, картинно приложив руку к подбородку и прищурившись, чем несказанно порадовал супругу, — сдается мне, что хаоса в тебе сейчас не меньше, чем в нем. Дерзай, Ятен, и, возможно, станешь властелином колец — и богини любви заодно. — Он подмигнул.
— Боже, я никогда не перестану восторгаться тобой, Сейя! — Усаги повисла на муже, чувствуя глубокое моральное удовлетворение от столь изощренной мести, и тот, довольный, прижал ее к себе.
И пока Минако нежно шептала онемевшему жениху, что всегда рада помочь, и что кольца можно попробовать сделать из ее цепи любви Венеры, Тайки негромко обратился к Ами:
— Ами-чан, я думаю, ты согласишься с тем, что нам, пожалуй, не стоит торопиться с женитьбой…
Услышав слова брата и заметив, как скромница Ами кивнула в ответ, Сейя ласково улыбнулся и спокойно произнес:
— Не волнуйтесь, ребята… Мы подождем.