- Ну, вот и все, Аня, погостили - и хватит. Пора и честь знать, - напутственно произнесла я, взбираясь на подоконник с веревкой в руках. Один ее конец был крепко (я на это очень надеялась) привязан к ножке кровати, а второй уже летел из окна на каменную стену замка. До земли было метров десять не больше. Конечно, если прыгнуть - можно убиться, но я собиралась лишь аккуратно слезть. Благо матушка никогда не препятствовала моим играм со старшими братьями, и лазить - что вверх, что вниз - я умела довольно хорошо. А уж с помощью веревки-то...
Единственная моя проблема была в платье. Мужской костюм раздобыть не удалось, а прыгать лишь в одних кружевных панталонах было сверх моего воспитания. Мне же потом так бежать! Поэтому пришлось самостоятельно переодеться в простое домашнее платье, без пышной юбки и с удобной шнуровкой на груди, с которой я могла справиться и без помощи горничных, и в таком виде отправляться в путь.
Все необходимое было заранее собрано в удобный походной мешок, и я просто выбросила его в окно, собираясь последовать за ним, когда тишину комнаты разорвал жуткий скрежет, а спустя мгновение в комнату ворвался неимоверно рассерженный граф.
- Не смей! - приказ он, рассматривая меня, стоящую на подоконнике.
- Иначе что? Закроешь в этой ловушке на всю оставшуюся жизнь? Нет, спасибо, меня это не устраивает, - высказала я и шагнула в окно.
Вернее - попыталась. Меня схватили. За косу. И дернули назад - со страшной, как мне показалось, силой. Я, словно мешок с мукой, повалилась с высокого подоконника на пол спальни, сбивая мужчину с ног. Сперва показалось, что я осталась лысой - настолько болели корни волос, потом болью отозвались ушибленные копчик и спина. Захотелось разреветься.
- Дура! Сумасшедшая! Ты же могла разбиться! - посыпались комплименты в мой адрес - и мне показалось, что этот напыщенный граф впервые искренен.
- Сам придурок, мог и отказаться от такой «полоумной жены», а не распевать мне оды о том, насколько польщен стать моим мужем! Мерзавец! - закричала я, вспоминая детали накануне подслушанного разговора графа с его другом. Там он далеко нелестно отзывался обо всем этом фарсе под названием «брак», а особенно «мило» расписывал будущую безмозглую жену, которая даже поддерживать светский разговор правильно не умеет, поскольку росла где-то в далекой глуши, среди свиней.
По комнате, будто песня для моих ушей, разлился звук хорошей такой пощечины. Бить меня тоже братья научили, вот только в этот раз я побоялась сжимать кулак и ограничилась простой женской оплеухой.
Страх. Злость. Растерянность. Ярость.
Эмоции настолько ярко были написаны на его холеном аристократическом лице, что я невольно попятилась в сторону, вернее, попыталась отползти, путаясь в одежде.
- Все вон, - тихо приказал мужчина, но от его тона мурашки побежали по спине, а руки вспотели. Меня никогда не били - родители обожали и защищали единственную дочурку (это братьев у меня было шесть) от всего на свете - но сейчас я ясно поняла, что порки мне не избежать. Ушибленная попа заранее отозвалась протестом на эти крамольные мысли.
- Не подходи... те, - пролепетала я, невовремя вспомнив, что к мужу положено обращаться на «Вы».
Спина уперлась в ножку трюмо, и я поспешила подняться. Взгляд зацепился за содранную кожу на ладонях и пшеничного цвета локоны, которые выпутались из тугой косы и сейчас спадали на грудь, заканчиваясь у самих узких девичьих бедер. Все соседки завидовали моему светлому, нетипичному для жителей юга, цвету волос. Мама рассказывала, что маленькой я была похожа на белокурого ангелочка и только карие озорные глаза выдавали мою неугомонную суть, которая часто брала вверх, показывая окружающим истинного чертенка, который и соседские яблоки полезет красть, и подложит колючку противному учителю по французскому. С годами некоторые черты характера удалось сгладить привитыми манерами и воспитанием, но они все равно давали о себе знать.
Вот, например как сейчас. Умная жена попыталась бы договориться с супругом, подчинилась его воле, но вот я лишь схватила первый попавшийся флакон, как оказалось - с духами, и запустила его в мужчину, целясь прямо между глаз. Граф слишком уж ловко для его комплекции увернулся в сторону и двинулся на меня.
- Не приближайся! - закричала я, начиная невольно дрожать от страха. Если при первой встречи граф Дартмут показался довольно непримечательным брюнетом среднего роста и телосложения, то сейчас, казалось, он вырос на несколько дюймов, а ткань праздничного черного сюртука слишком туго облегала далеко не щуплые руки и широкие плечи. Его можно было считать красивым, если б не черные, пустые глаза, лишающие всякого желания флиртовать.