Такие люди сражаются в третьесортных кабаках просто ради удовольствия, но никак не на дуэли из-за оскорбленной дамы.
- Не советую бежать, - произнес мужчина, пресекая мою попытку пробраться к двери.
- Я буду кричать.
- Кричи.
- Вы не имеете право бить собственную жену. Я буду жаловаться. Вас посадят, - голос дрожал, а мозги отказались работать в экстренной ситуации и просто отключились.
- А с чего ты вообще решила, что я буду тебя бить?
- А что же тогда? - всхлипнула я, не в силах отвести взгляд от мужчины. Казалось, стоит мне отвлечься лишь на миг, и он сделает что-то ужасное. Возможно, превратиться в животное. Фантазия слишком правдоподобно дорисовала графу звериные вертикальные зрачки и пушистые кошачьи ушки. На последнем предположение я прыснула и улыбнулась. Граф и кот, ну, не сумасшествие же?
- У нас же первая брачная ночь, если ты забыла - холодно произнес он, дотрагиваясь на удивление горячей ладонью до моего подбородка.
Улыбки как и не бывало.
- Нет, не надо, - тихо попросила я, не понимая, от чего так стучит сердце и почему я замерла, будто кролик перед удавом.
- Хорошая девочка, - рука тем временем спустилась ниже, к шеи и задержалась на полушарии груди, очертив ее снизу и спустилась на тонкую талию, обхватив ее почти наполовину. Ладонь жгла кожу даже через ткань платья.
Я тяжело задышала, теряясь от новых ощущений.
Все. Попала. Ловушка захлопнулась, и зверь схватил в лапы. Интересно - будет играться или сразу съест?
- От судьбы не убежишь, милая.
- Я лишь убегала от Вас.
- И почему это, смею спросить? - граф крепко прижал меня к себе, заставляя почти улечься на его грудь. Руки тем временем удерживали мои запястья сзади.
- Вы мне противны.
- Ложь, - категорически отрезал мужчина, усмехаясь над моим заявлением. Одна рука нежно переместилась на шею, а губы тем временем смяли мои - уверенно, нагло, впервые проникая внутрь языком. Этот поцелуй кардинально отличался от того целомудренного, что был в церкви.
Помню, тогда я разочаровалась, ожидая почувствовать что-то особенное, но сердце промолчало, подтверждая отсутствие каких бы то ни было теплых чувств к этому мужчине. Это осознание стало еще одной из причин, приведших к очередному побегу.
Сейчас же бежать перехотелось вовсе.
Я неумело ответила на его ласку, повторяя новые для меня движения языком.
- Что, не такая невинная, как хочешь казаться? - спросил мужчина, сбрасывая наваждение и все очарование от поцелуя.
Только сейчас я заметила, что шнуровка платья болтается, нижняя рубашка раскрыта, а рука графа ласкает мою оголенную грудь. Самое страшное, что я сама ему это позволила! Как же стыдно...
- Иди к черту, - выплюнула я, задыхаясь от обиды и унижения и оттолкнула мужчину от себя. Мне всегда казалось, что-то, что происходит между мужем и женой - священно, а на деле оказалось греховней некуда.
Ни один мужчина не посмел бы обозвать меня продажной девкой, а этот даже бровью не повел.
- Только после тебя, дорогая, теперь мы связаны до конца жизни. Пока смерть не разлучит нас, помнишь?
- Я тебя ненавижу.
- Довольно этих игр, - жестко сказал мужчина и резко бросил меня на кровать, придавливая сверху своим немалым весом.
Я ерзала, желая сбросить его с себя, кричала, ругалась, а когда осознала, что все это бесполезно - начала просить, умолять отпустить меня, не причинять вреда. Весь иой запал пропал, растворился, будто его и не было, когда мои юбки попросту задрали вверх, скомкав их на талии, а чужая ладонь пробралась под кружево панталон и вмиг стащила их.
Не было ласковых слов и неспешных аккуратных ласк, как описывают в модных дамских романах. Я дернулась и запищала, когда его руки начали трогать меня там. Но он был слеп и глух к моим стенанием. Я попала в руки животному.
Горькие слезы брызнули из глаз, а изо рта вырвался крик, когда низ живота охватила острая резкая боль. Сначала решила, что меня режут заживо, а только потом осознала, что это именно то, о чем говорили взрослые матроны, называя никак не иначе, как легким уколом, будто от укуса пчелы. Глупости. Или меня нагло обманули - или граф решил меня так наказать за непослушание. Неужели так будет каждую ночь?
Я приготовились терпеть боль дальше, но всё прекратилось также неожиданн, как и началось. Граф поднялся и опустил мою юбку, будто заметая следы преступления. Я не шевелилась, рассматривая беленый потолок спальни. Мне не хотелось двигаться или встречаться с ним взглядом.