Раздались шаги и послышались чужие голоса у самой двери:
- Выкинуть ее прислугу из замка, чтоб к утру ноги их не было в поместье.
- А как быть с миледи?
- Приставить к ней двоих горничных, чтоб сутки напролет за ней следили! Головой отвечаете!.. И принесите воду госпоже... А мне виски - и не беспокоить.
Часть 2 + фото
Рада, что Вам понравилось) Вот нашла Анну и Уолтера. Именно так они выглядели на церемонии.
Анна на церемонии
Уолтер
Костюм пижона, но вот руки нормального работающего человека ) не поймите неправильно ну люблю я мужские крепкие ладони)
Часть 2
Анна
- Волосы красивые, а так худая - ни груди, ни задницы. Эти модницы что, совсем на диетах помешались? Вот что только господин в ней нашел?
- Молчи, Синтия, иначе доложу графу, и ты будешь наказана за свой длинный язык.
- Ха, напугала! А я скажу, что ты украла мясо с кухни.
- Ах, ты коза подзаборная!
- От коровы слышу...
Горничные, а правильней будет сказать - тюремщицы, продолжали тихо переругиваться в углу, не обращая никакого внимания на то, что я уже проснулась и прекрасно их слышу. Впрочем, встревать в их разговор или же ругаться с прислугой я не собиралась.
Девушки стали говорить громче. Я пожелала им выдрать друг другу волосы и просто накрыла голову подушкой, надеясь тем самым приглушить шум и еще немного поспать.
Следующий раз я проснулась уже от яркого дневного света, который лился из незашторенного окна. За окном кипела жизнь, что-то кричали мужчины и был слышен лай собак. Мне самой нужно было приступить к своим обязанностям хозяйки: познакомиться с прислугой, осмотреть поместье, а самое главное - ответить на поздравительные письма и наконец разобрать сотню подарков со всего королевства.
Сил хватило только на то, чтобы сесть и потянуться. Голова казалось была пудовой гирей и не хотела держаться на плечах, склоняясь все ближе и ближе к подушке. Казалось, что так я могу провести всю оставшуюся жизнь - сил на активную деятельность не было совершенно.
Низ живота все еще ныл, а подол новой ночной рубашки, которую я вчера натянула на себя перед сном, снова немного окрасился в бурый цвет, кое-где кровь уже засохла и покрылась отвратительной коричневой коркой.
Возможно, раньше я бы постыдилась оголяться у самого окна, но сейчас было плевать на все условности - мне хотелось избавиться от лишних воспоминаний о том, что произошло вчера ночью.
Тонкая бирюзовая ткань полетела на пол, а я, босая и растрепанная, пошла в соседнюю комнату, которая приходилась умывальней. Горничные, которые исчезли в неизвестном направлении именно тогда, когда нужны были, не появлялись, поэтому пришлось самой готовить себе ванную - взбивать пышную пену, добавлять так полюбившееся апельсиновое масло. Цитрусовый запах вызвал чувство тоски по дому, по матери, братьям и даже по слишком холодному отцу, который свободнее чувствовал себя рядом с сыновьями, а вот с дочерью терялся и просто перекладывал обязанности по воспитанию на гувернанток и нянь. Когда я была маленькой - я часто плакала по этому поводу, но, повзрослев, поняла, что отец любит меня - просто по-своему, иначе, не так открыто, как мать, а тихо, почти скрытно, будто чувства - это слабость, а он никогда не был слабым человеком.
Батюшка бы усомнился, что я его дочь, если б кто-то донес, что его кровинушка проревела всю ночь в подушку из-за собственного мужа. Мать всегда находила правильные слова, чтобы унять наши слезы, но сама никогда при нас не плакала, вот и мне пора прекращать жалеть себя, а попробовать перевернуть всю ситуацию в свою сторону...
Спустя час я в идеальном лиловом платье, с низким вырезом и пышной, по городской моде, юбкой спускалась к обеду. Хотелось показать, что у меня все замечательно и свинское отношение собственного мужа меня ни капли не задело.
Граф, одетый в обычный домашний костюм - мягкие брюки и свободную светлую рубашку, обедал в компании себя любимого и удивленно оторвался от тарелки, как только я вошла в гостиную, монотонно цокая каблучками по дубовому паркету.
Слуга, пожилой мужчина в белоснежном сюртуке и перчатках, поспешил добавить еще один комплект приборов, а я без разрешения заняла одно из свободных кресел напротив мужчины и постаралась унять дрожащие руки, которые выдавали мое состояние с головой.
- Добрый вечер, милорд, - начала я, придавая своему голосу тот максимум дружелюбия, на какое только была способна.
Мужчина взглянул на меня совершенно безразлично, как не на самое ценное приобретение, я бы даже сказала, что его обманули и подсунули испорченный товар, и сейчас он только и раздумывал над тем как бы поменять жену на лучшую.