Вика Столярова
Свадьба поневоле
Бракосочетание
Браки, в которых омега узнавал своего жениха-альфу только непосредственно на свадьбе, были у их народа не просто нормальными, а традиционными, поэтому никто не выступал против. Точнее, почти никто.
Алексо сидел на кровати с видом обречённости, пока папа и родственники помогали готовиться к торжеству.
– Сынок, – мужчина опустился перед ним, беря за руку. – Не бойся, у тебя будет хороший муж, мы с отцом долго подбирали. И добрый, обижать тебя не будет, и богатый достаточно, и щедрый, и не шибко возрастной. В общем, тебе обязательно понравится.
Парень почувствовал, как по щекам потекли горячие слёзы, а в носу засвербило.
– Но я не хочу так. Я хочу по любви, – он всхлипнул, утирая ладонью влагу с глаз. Он в принципе не считал, что в свои восемнадцать лет готов к замужеству: слишком по-детски плаксивый, слишком мягкий, слишком слабый и слишком безответственный. Слишком много этих «слишком». А взрослый альфа наверняка сразу захочет детей, но какой из парня папа, когда он сам ещё, по сути, ребёнок?
– Ну-ка прекрати плакать! Я, когда за твоего отца выходил, всего на год старше был! И ничего, хорошая семья получилась. Традиции надо чтить! Главное – слушайся его во всём, поперёк слова и воли его не лезь, и будет вам счастье, – мужчина уже в который раз поправил подвенечное платье на манекене, постоянно переживая, что всё недостаточно хорошо. А Алексо только тяжело вздохнул: он не хотел семью, в которой он, как папа, не будет иметь права голоса или своего мнения, в которой он не сможет делать сам ничего, не выпросив разрешения своего альфы. Всё его существо протестовало против этих стародавних устоев. Но идти против родителей и многовековых традиций не смел.
– Всё, вытри слёзы и иди к старшему брату, он тебя накрасит. Потом дядя поможет тебе с платьем. И не вздумай мне выкидывать какие-нибудь штуки. Иначе нажалуюсь отцу, и он мигом тебе всё объяснит хорошенько.
Но блондин, в общем-то, и не планировал ничего выкидывать, искренне боясь гнева отца. Папа сколько угодно мог говорить о том, что их семья очень счастливая, но парень прекрасно знал, что отец может довольно сильно ударить или жёстко наказать, если вести себя не так, как он хочет. Поэтому омега очень боялся, что будущий муж будет таким же, если не хуже. Подумав, парень догнал старшего омегу в коридоре и тронул за руку.
– Пап, а как он выглядит?
– Лучше, чем многие его ровесники.
Парень напрягся от этих слов ещё больше.
– Пап, а сколько ему лет?..
– Тридцать четыре.
У омеги упало сердце. Он думал, что такие разновозрастные браки остались в прошлом и едва ли сохранились только у особо богатых родов.
– Пап, но он же в два раза меня старше!
– Так, ты опять решил мне тут истерику закатить? – мужчина уже всерьёз разозлился и нахмурился. Он тоже не горел желанием отдавать сына за взрослого человека, но это был единственный наиболее подходящий вариант. – Я сейчас точно отцу скажу, и он выпорет тебя прямо в день свадьбы!
Алексо с трудом собрал всю имеющуюся силу воли в кулак и поплёлся в детскую, где братья уже вовсю обсуждали свежеиспечённого жениха. Но, увидев понурый вид парня, сразу замолчали; старший брат, который сам был в браке уже больше двух лет, приободряюще улыбнулся.
– Алек, не плачь ты, всё будет хорошо. Родители очень тщательно выбирали тебе мужа, и, уж поверь мне, вряд ли бы выбрали тебе плохой вариант. Садись лучше, сделаю тебе такой мейк, что ты будешь самым красивым омегой там.
Блондин ничего не ответил, только тяжело опустился в кресло и приподнял голову, давая брату нанести на лицо косметику.
– Ты мне там заново лицо что ли рисуешь? – слабо улыбнулся парень, дожидаясь, когда старший закончит с тенями. – Он же меня потом наутро не признает.
– А это уже его проблемы, не наши, – усмехнулся в ответ брат, сравнивая, одинаковые стрелки вышли или не особо.
Когда с макияжем было покончено, Алек бросил короткий взгляд на своё отражение в зеркале и не удержался от довольной улыбки, потому что выглядел он отменно, тут ничего не скажешь: стрелки и тёмные тени подчёркивали серые глаза, накладные ресницы хорошо смотрелись поверх его редких и белёсых, губы за счёт помады выглядели пухлее, чем обычно, а контуринг и румяна подчеркнули впадину под скулами. И без того прямые волосы были выпрямлены ещё раз и разделены по ровному пробору, виски и затылок выбрили буквально час назад.
Осталось только платье, которое было, по мнению парня, излишне пышным и неудобным. Когда дядя стал затягивать корсет, Алек невольно закашлялся, потому что грудную клетку сдавило слишком сильно, отчего дышать получалось только реже и поверхностнее.