– Как? – парень не особо пока вник в особенности дома, к тому же двери на первом этаже всегда были открыты нараспашку.
– Господин сделал там большой замок с резной замочной скважиной, чтоб можно было красиво открывать большими ключами. Но сам никогда этим не пользуется, нет причин закрывать гостиную на замок.
– Спасибо, – парень мило, но как-то очень грустно улыбнулся слуге и скользнул в сторону другого коридора. Омега только смотрел ему вслед, поджав губы.
– Не будет у них счастливой жизни, – шепнул он тихо и ушёл готовить обед.
Алексо устроился на полу, обхватив колени руками, и стал слушать, что происходило за дверью. Голос у Жака был звонкий, громкий, так что слышно его было отлично.
– Зачем ты начал это? Решил мне отомстить? – альфа явно старался говорить тише, чтоб не вызывать подозрений, но Алек всё равно понимал, что он говорит.
– Очень ты мне нужен. Не всё крутится вокруг твоей персоны, дорогой. Сейчас идут предвыборные кампании, так что за хороший репортаж про нечестного на руку политика платят очень дорого.
– У нас мало других продажных политиков? Почему именно Слав?
– Ты прав, их хватает. Но твой братец мне показался самым интересным.
– Ты хочешь от меня денег? Решил шантажировать?
– Нет, я ничего не хочу от тебя, мой хороший. Ты уже и так сделал всё, что мог. Но у меня тоже есть уважение к себе, и я не собираюсь прощать твой подлый поступок.
– Зачем ты Слава-то трогаешь?
– А кого ещё? Родители у тебя мирные, муженёк тебе сто лет в обед не сдался, а в твои дела не буду влезать, голова на плечах дорога пока. Вот и остаётся только твой брат.
– А не боишься за свою тощую задницу?
– Ты мне угрожаешь? – голос парня чуть подскочил, будто омега всерьёз испугался.
– Будем считать, что так. Я же тебя знаю, ты не перед чем не остановишься, если шиза в голову зашла. Ты, Жак, затеял очень опасную игру со мной.
Судя по звукам, Жак поднялся и прошёлся по комнате.
– Да мне всё равно, опасно или нет. Ты был для меня всем, ты это знаешь. Я отдал тебе всего себя!
– Мне не нужна была твоя жертва, я много раз тебе это говорил. Это был твой выбор, поэтому не устраивай сцен.
– Ну уж извини, что я так тебя люблю! Ты знал, какой я, и ты дал мне право быть таким!
– Все мы ошибаемся, это нормально, – голос мужчины стал холоднее обычного и походил на звериный рык.
– Ах, ну-да, ну-да, я ведь был просто ошибкой! – Жак был на грани истерики. – Так вот слушай меня, мой дорогой! Я закончу своё расследование, и твоего братца не просто отстранят от выборов, а посадят на долгие годы!
– Ты не сделаешь этого! – рявкнул в ответ Иво, и Жак, похоже, прекрасно умел выносить его характер.
– Сделаю, и ты мне не помешаешь!
– Ты сумасшедший. Ты знаешь, что я не сойдусь больше с тобой, но продолжаешь всеми силами отравлять мне жизнь!
– Пусть так! Пусть я сумасшедший, но я сделаю то, что должен! Почувствуешь, какого это, когда тебя бьют в самое сердце те, от кого этого совсем не ждёшь!
– Я не позволю тебе этого!
– Попробуй остановить меня!
– Я убью тебя!
– Давай! – почти заорал блондин, а за дверью послышался жуткий грохот. Что-то упало, разбившись, началась возня, и вдруг всё стихло.
Алек поднялся, не понимая, что произошло.
«Нет, он не мог его убить… Нет…»
Опустился на колени и испуганно глянул в замочную скважину. Журнальный столик был перевёрнут, осколки вазы и графина разлетелись по всей комнате. А посреди них стояли Жак и Иво и самозабвенно целовались.
Сердце омеги ухнуло куда-то и больно ударилось о грудную клетку. Нет, Иво его не просто не любил, он даже не пытался этого сделать. Он любил своего бывшего, горячо и страстно.
Даже сейчас он прижимал к себе молодого человека, держа его за талию и целовал, иногда отрываясь на секунду и что-то шепча ему. А Жак обнимал его за шею и смотрел такими преданными глазами, что Алек почувствовал, как подступает истерика.
Это был конец. Что бы Иво ни сказал ему теперь, всё будет неправдой. И никогда правдой не было.
Юноша дошёл до лестницы и тяжело опустился на нижнюю ступеньку, зажимая рот ладонью, чтобы не разреветься. Рядом уже привычно появился слуга, который, похоже, тоже внимательно слушал, что происходило в гостиной.
– Вико, я хочу уехать отсюда. Куда угодно, к кому угодно. А лучше умереть.
– Не говорите так, – омега достал телефон и что-то усиленно набирал.
– А смысл жить? Кому я нужен буду? Разведусь, так меня никто в жёны не возьмёт. Останусь с ним? А зачем? Найти кого-то на стороне? Это ещё хуже. Чёрт возьми, почему всё так погано? – он чувствовал, как горят глаза, но слёз не было, отчего становилось только хуже и тяжелее.