– Да, дедушка говорил, что ты приедешь с омегой, – мальчишка отступил на шаг, пряча руки за спину. Несколько секунд смотрел на стоящего перед ним парня, а после всё же протянул ладонь. Не зря отец учил его вежливости и уважению к старшим. Тем более к омегам. – Я Яша.
– Очень приятно, – юноша улыбнулся и мягко пожал протянутую руку.
– Вы, значит, папу любите?
– Да, – Алек кивнул, коротко глянув на Вислава.
– А меня будете любить?
– Буду, конечно.
Повисла тяжёлая пауза, от которой всем стало неуютно. Старшие ждали вердикта Яши, чтобы понимать, как им дальше быть.
Паренёк опустил глаза и шаркнул ногой по дорожке. Он представлял папиного возлюбленного злым и строгим, как их учитель английского, который был всегда всем недоволен и никогда не улыбался. И очень любил кричать и ругаться по любому поводу.
А Алек показался милым. И добрым.
– Ну, тогда я согласен.
Паренёк выдохнул с облегчением и расслабился. Главное, что Яша был не против, а уж с родителями как-нибудь подружится.
– Идёмте в дом, познакомимся с дедушками, – Вислав подхватил сына на руки и потрепал по волосам. – Вот они-то удивятся нашему приезду.
У Жака новый друг
Кажется, спокойнее всего всё это время было в доме у Филипа.
Приступов у Жака с тех пор больше не было. Наркотик постепенно вывелся из организма, благодаря чему мышцы пострадавшего понемногу окрепли и вернулись в норму, из головы пропал туман. И хотя мозг по-прежнему был повреждён, парень мог немного разговаривать простыми фразами и ориентироваться в пространстве на уровне пяти-шестилетнего ребёнка.
Фил занимался с ним каждый день: читал книжки, давал развивающие игрушки, пытался учить рисовать, лепить – но это только развлекало, не лечило. Врачи разводили руками, не зная, что предпринять. Вылечить мозг они не могли.
– Мы, честно, в ужасе, – признался ему как-то врач, когда парень привёз Жака на очередной плановый осмотр и взятие анализов. – От полиции мы узнали, что этот новый наркотик пустили в активный оборот. И если так дальше продолжится, мы просто потеряем невероятное количество омег. Власти сейчас все силы бросили на то, чтоб остановить это, – мужчина вздохнул, глядя на Жака, сидящего на кушетке, полными боли глазами. – И что самое ужасное – от них отказываются семьи. Не все готовы мириться с тем, что их дети стали такими. Привозят в отделения и пишут отказные. А нам ничего не остаётся, как отправлять в психиатрическую больницу.
– А много таких? – Филип глянул на омегу, подошедшего к нему. У него взяли кровь, а Жак жутко боялся этой процедуры. Парень мягко обнял его одной рукой, зарываясь пальцами в волосы.
– Сейчас семеро. Живут в одной палате, потому что им вместе лучше, чем по одному.
– Лучше, говорите?
– Да, они общаются, насколько могут, вместе играют, едят. Им так проще существовать.
После этих слов Филип всерьёз задумался.
– Я бы мог взять двоих под опеку, если им так комфортнее будет. Органы опеки проверяли мой дом, сказали, что у меня очень хорошие условия, даже несмотря на наличие домашних животных.
– Это было бы идеально! Дома, в семье, им, конечно, намного лучше, чем с врачами в больнице. Знаете, работников психбольниц учат делать так, чтобы пациенты к ним не привязывались. А они не могут не привязываться, они зависят от людей вокруг.
Спустя полторы недели Филип привёз домой Андреа, восемнадцатилетнего юношу, находящегося в таком же состоянии, что и Жак. Причём последний сам выбрал именно этого паренька. Альфа привёз его в больницу и оставил в компании других парней на пару часов.
Жак поначалу жутко растерялся, а после прибился к такому же одиночеству, сидящему в уголке с плюшевой игрушкой. Но зато теперь они были не разлей вода. Всегда тихие, чем-то занятые, они всё время были вдвоём и совершенно не доставляли хлопот. Никуда не лезли без разрешения, сидели, где их оставили, и безумно радовались, когда на них обращали внимание окружающие.
Деревенские первое время очень осуждали поступок Филипа, считая его поспешным и безответственным. Но стоило им пару раз увидеть парней в саду, поболтать с ними, как эта парочка моментально западала им в сердца, и все сомнения отпадали.
Фил же сам удивился, что теперь с ними управляться стало куда легче. Жак не требовал к себе столько внимания, как раньше, и альфа мог спокойно заниматься работой, не беспокоясь, что тот сидит один в комнате и переживает.
Так что спустя несколько недель они уже жили как настоящая семья: молодой отец с двумя детьми.
– Ну что, мальчишки, завтракаем и едем на речку? Пока последние тёплые деньки, – Филип потрепал сидящих за столом парней по плечам и поочерёдно чмокнул каждого в затылок. Омеги радостно закивали, почти синхронно улыбнувшись. Речку они любили больше всего: сидели в воде, играясь с надувными игрушками и уточками, а рядом сидели Филип и верный пёс, который приносил игрушки, если они уплывали. Глубже парни не заходили, боялись воды, но альфа всё равно не отходил от них, чтоб ничего не случилось.