– Нет, я уже известил мачеху, что собираюсь жениться, так что теперь нечего об этом говорить.
– Ты думаешь, тогда Юфимия вернется?
– Может, и нет, – ответил Коннор. – Ей трудно ступить на нашу землю после гибели отца. Она до сих пор оплакивает его.
– А что ты скажешь Алеку? Брат приказал тебе покончить с наследственной кровной враждой. И ты дал слово.
– Да, это в последний раз. Долго, очень долго Мак-Нейр будет об этом помнить, и с меня достаточно. Сам знаешь, как эта свинья жаждет вступить в союз с англичанкой. Его жадность мы используем в своих интересах. Вспомни, друг, он опозорил и уничтожил всю твою семью.
– Но мы же воевали с ним из-за его вероломства.
– Этого мало, – возразил Коннор. – Я доведу свое дело до конца, и твой отец тоже будет отомщен.
Куинлен вдруг рассмеялся:
– На этот раз, по-моему, все происходит не без вмешательства Господа. До нынешнего утра мы даже не знали имени девушки, которую ты собираешься отобрать у Мак-Нейра. Ты сам-то помнишь ее?
– Ее трудно забыть. А ты знаешь, у меня есть серьезный аргумент для Алека. Очень важный.
– Все равно твой брат впадет в ярость.
– Нет, я знаю, чем его укротить. Я дам ему понять, что англичанка сама выбрала меня в мужья много лет назад.
– И что ты ему скажешь?
– Да правду. Она же просила меня жениться на ней. Не помнишь? Ты хохотал целую неделю.
Куинлен кивнул:
– Да, она тебя три раза просила. Но, смею напомнить, очень, очень давно. Она наверняка уже забыла об этом.
Коннор улыбнулся:
– Ну и что?
Леди Бренне вдруг стало страшно, ей показалось, кто-то невидимый наблюдает за ней. Она стояла на коленях возле мелкого ручейка, вытирая лицо и руки вышитым полотенцем, когда почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной.
Она не обернулась. Нельзя вскакивать и бежать в лагерь: если это дикий кабан или зверь пострашнее, резкие движения привлекут к ней еще большее внимание.
Бренна тихонько вынула кинжал и, медленно поворачиваясь, поднялась, чтобы оказаться лицом к тому таинственному, что скрыто в темноте кустов.
Ее окружала тишина. Бренна ждала несколько минут – ни шороха. Единственный звук, громом отдававшийся у нее в ушах, был стук ее собственного сердца.
Конечно, было глупо уйти так далеко от лагеря, где остались воины отца. Если с ней что-то случится – некого винить, кроме самой себя. Она ушла сюда, желая побыть в одиночестве, но почему не взяла с собой хотя бы колчан и стрелы?
Неужели свою интуицию она оставила дома? Нет, обострившиеся чувства не подводили ее, ни минуты больше Бренна не сомневалась – за ней наблюдают. Но кто и почему?
Невероятно, решила Бренна, скорее всего она здорово поглупела. Если бы здесь кто-то был, она бы услышала. Отец часто восхищался ее поразительным слухом и даже хвастался друзьям, что его дочь Бренна способна услышать падение первого осеннего листа. Конечно, он немного преувеличивал, но совсем чуть-чуть. Обычно она улавливала малейший шум.
Но сейчас ничего не слышит. Бренна решила, что переутомилась. Путешествие оказалось трудным, она выбилась из сил, устала, и ей стало страшно без всякой причины.
Лаэрд Мак-Нейр… Каждую минуту девушка возвращалась к мыслям о будущем муже. Ее уже тошнило от этого, и она радовалась, что сегодня ничего не ела – иначе ее вывернуло бы наизнанку. Вообще-то она никогда не видела жениха, вполне возможно, что он приятный мужчина. А все рассказы о нем – досужий вымысел. Боже мой, как бы она хотела на это надеяться! Как ужасно выходить замуж за жестокого человека! Невероятно, невозможно! Она всеми силами пыталась разубедить отца, но он не слушал, он вообще редко кого слушал.
Отец держался с ней очень холодно, сообщая о своем решении. Разбудил среди ночи, потом велел ей помочь матери и горничной собрать вещи.
На заре Бренна должна была отправиться в Лоулэндс. Все, что отец, счел нужным сказать ей перед дорогой, прозвучало для Бренны совсем неутешительно. Брак одной из дочерей с Мак-Нейром должен был помочь отцу дотянуться до Шотландии. А поскольку король решил женить на Рейчел одного из своих любимчиков, то барон Хейнсуорт вынужден был отдать Мак-Нейру Бренну. Да, конечно, отец любил ее, но больше всего он любил власть и влияние.
Подарки тоже, добавила про себя Бренна. Мак-Нейр прислал очень дорогие вещицы.
Разумеется, король понятия не имел о помолвке и рассердился бы, узнав о ней, но отец нимало об этом не беспокоился. Жадность, переполнявшая его сердце, не оставляла места для осторожности или страха.
Когда Бренна перестала рыдать, мать дала ей в напутствие несколько советов, и самый первый – успокоиться. Все образуется, едва дочь привыкнет к новой жизни и расстанется с детскими мечтами.
Вспомнив о родителях, Бренна затосковала по дому, сама не зная почему. Разве не они силой отправили ее замуж? Но она хотела домой, ко всем сразу, даже к старой, с причудами няньке, обожавшей командовать.
Впрочем, хватит жалеть себя, иначе она расплачется как дитя. Ее будущее решено, один Господь в силах изменить ее судьбу.
В пути воины отца отчего-то заволновались, и Бренна подумала, что они уже достигли владений Мак-Нейра. Но ей сказали, что до его крепости надо ехать еще целый день.
Бренна решила заплести косу, растрепавшуюся, пока она умывалась в ручье. Она взялась было за длинные пряди, но потом передумала – какая разница, какой она предстанет перед лаэрдом. Она резко выдернула ленту из косы и распустила волосы. Лента при этом упала на землю, а следом из-за пояса выпал кинжал.
Едва она успела поднять оружие, как услышала громкий крик своего охранника Гарольда.
Подобрав юбки, Бренна побежала к лагерю узнать, что случилось. Путь ей преградила ее горничная Беатрис. Полная женщина, катившаяся, как бочонок, вниз по дороге, остановилась перед Бренной, схватила ее за руку и потащила за собой. Ужас в глазах служанки заставил Бренну похолодеть.