— Все в порядке, — без устали повторял он, — вы отлично держитесь. Ну же, выше нос, улыбайтесь в камеры, на вас сегодня смотрит весь мир.
У Кармен был такой вид, будто она вот-вот расплачется, и Алан еще крепче обнял ее за плечи. Еще одно, последнее усилие, и они наконец попали в банкетный зал, оставив беснующуюся толпу позади. Не обошлось и без некоторых потерь: у Аллегры одна из оборок на накидке немного порвалась, разрез на платье Кармен стал заметно выше. В толпе какой-то особенно рьяный поклонник схватил ее за ногу, другой попытался сорвать с нее серьгу. Дело чуть было не кончилось всеобщей свалкой, и когда они наконец достигли входа в зал, глаза Кармен были полны слез.
— Не вздумайте плакать, — тихо сказал ей Алан. — Если вы покажете им, что боитесь, они с каждым разом станут вести себя все наглее. Вы должны делать вид, будто вас это нисколько не трогает. Притворитесь, что вам нравится их исступление.
— Я все это ненавижу, — прошептала Кармен. Как она ни крепилась, две крохотные слезинки все же скатились по ее щекам. Алан протянул ей носовой платок.
— Я говорю серьезно. Когда вы перед ними предстанете, вам придется быть очень сильной. Я сам этому научился пять лет назад. Если вы дадите слабину, вас разорвут на части — конечно, только после того как сорвут одежду.
Аллегра молча кивнула. Она была очень рада, что Алан пошел с ними. Все обернулось даже к лучшему, от Брэндона в этой ситуации не было бы никакого толку — навязчивость прессы вызвала бы у него только раздражение, — а Майкл все еще не добрался до банкетного зала.
— Знаешь, Алан прав, ты должна выглядеть так, будто для тебя это все пустяки, с которыми ты можешь справиться в два счета.
— А если я не могу? — спросила Кармен. Было заметно, что она до сих пор дрожит. Она с благодарностью посмотрела на Алана, хотя все еще немного его стеснялась. Он такой красивый, такой знаменитый. Конечно, Кармен была не менее знаменита, но в глубине души сама до сих пор в это не верила. Может, отчасти именно это и делало ее такой привлекательной.
— Если не можете, — так же тихо ответил Алан, — то вам здесь не место.
— Может, и не место, — грустно согласилась Кармен, возвращая ему носовой платок. Она только чуть-чуть дотронулась до глаз, и на платке остался едва заметный след
туши для ресниц.
— Вся Америка считает, что ваше место здесь. Или вы хотите сказать, что вся страна ошибается? — многозначительно спросил Алан.
Неожиданно собралась целая толпа людей, которые знали Алана и спешили с ним поздороваться. Он стал представлять всех своим спутникам. С большинством Аллегра была знакома, а Билл и Гейл отошли немного в сторону: опасность если не миновала, то значительно уменьшилась. Алан и Кармен теперь оказались среди себе подобных, — других кинозвезд, продюсеров, режиссеров. Через несколько минут к ним присоединились родители Аллегры. Блэр чмокнула Алана в щеку и сказала, что очень рада видеть его снова и что ей очень понравился его последний фильм. Саймон покачал головой, как всегда молча сожалея о том, что Аллегра влюбилась не в Алана. Каждый отец мог только мечтать о таком муже, как Алан, для своей дочери. Красивый, умный, талантливый, с легким характером, спортивный. Саймон несколько раз играл с ним в гольф, а когда Алан и Аллегра еще учились в школе, Алан чуть ли не поселился у них на кухне. Но в последние годы он был очень загружен работой, и они встречались редко. Сейчас Саймон даже не мог понять, с кем Алан пришел на вручение «Золотого глобуса» — с Аллегрой или с Кармен Коннорс. Казалось, он в равной степени проявлял внимание к обеим женщинам. Майкл наконец появился, но заметил компанию своих друзей, остановился возле них и включился в оживленную беседу.
— Давненько мы тебя не видели, — добродушно попенял Саймон Алану. — Ты уж не веди себя как посторонний.
— В прошлом году я провел полгода на съемках в Австралии, а до этого девять месяцев снимался в Кении. А сейчас я только что вернулся из Таиланда. Мне никак не удается посидеть на месте. Скоро улетаю в Швейцарию. Иногда это даже забавно, вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. — Он выразительно посмотрел на Саймона.
Алану не доводилось сниматься в его фильмах, но, как все в Голливуде, он относился к Саймону Стейнбергу с большой симпатией. Отец Аллегры не только хороший режиссер, но еще и умный, порядочный человек, настоящий джентльмен и неизменно честный как в словах, так и в поступках. Как истинная дочь своего отца, Аллегра восхищала Алана. Вдобавок у нее были потрясающие ноги и фигура, при взгляде на которую у него все еще возникало желание оставаться для Аллегры не только другом, почти братом. В начале сегодняшнего вечера у Алана снова проснулись было романтические чувства к Аллегре, но когда он увидел Кармен, то почувствовал себя так, будто его выпотрошили. Он не понимал, что с ним творится, какие именно чувства он испытывает к Кармен, но точно знал только одно: ему хочется подхватить ее на руки и, прорвавшись с ней через толпу, унести куда-нибудь подальше, где они смогут надолго остаться одни. При том, как он относился к Аллегре в течение пятнадцати лет, Алан никогда не испытывал к ней ничего подобного. С той минуты, когда Кармен Коннорс села в лимузин, он не мог оторвать от нее глаз.