— Добрый вечер, Аллегра, я очень рад, что вы смогли прийти.
Он легонько обнял ее за плечи и повел через комнату к другой группке гостей. Здесь Аллегра узнала еще несколько знакомых лиц — владельца крупной галереи, о котором когда-то читала, известную фотомодель и молодого художника. Публика была на редкость разномастная, именно этим Аллегре и нравился Нью-Йорк, и именно поэтому жители Нью-Йорка так неохотно переезжают на запад. Жизнь в Нью-Йорке бьет ключом, волнующая, захватывающая, такого нет ни в одном другом городе.
По мере того как они продвигались по комнате, Андреас знакомил Аллегру с гостями, объясняя каждому, что она адвокат из Лос-Анджелеса и работает в сфере шоу-бизнеса. Казалось, все были рады с ней познакомиться. Оставив Аллегру с новыми знакомыми, Андреас исчез. Какая-то немолодая дама сказала Аллегре, что она движется как балерина. Аллегра призналась, что в детстве действительно восемь лет занималась балетом. Кто-то другой спросил, не актриса ли она. Два очень красивых молодых человека, представляясь Аллегре, сказали, что работают на Уолл-стрит, в конторе братьев Леман. Еще несколько человек оказались сотрудниками крупной юридической фирмы, в которой Аллегра, еще учась в университете, была на собеседовании. От обилия новых лиц и имен у Аллегры слегка закружилась голова. Она поднялась на второй этаж, чтобы полюбоваться великолепным видом из окна, и здесь познакомилась еще как минимум с десятком гостей. Когда она снова спустилась вниз, часы показывали девять, но вечеринка была в самом разгаре. Более того, вскоре прибыли еще несколько пар гостей — мужчины в деловых костюмах, похожие на бизнесменов, и нарядные, прекрасно одетые женщины, все как одна с безукоризненными прическами, некоторые — в меховых шапках. В Лос-Анджелесе Аллегра привыкла видеть светлые волосы, молодящиеся лица с признаками подтяжки. Здесь все было по-другому, волосы темнее, меньше косметики и вообще меньше искусственности, дорогая одежда, блеск драгоценностей, серьезные, вдумчивые лица. Правда, и здесь попадались лица со следами подтяжки и фигуры, своей худобой напоминающие карандаш, но в основном у Вейсмана собрались люди, которые достигли вершин в своей области и которые влияют на мир уже одним только фактом своего существования. Аллегра слушала их с восхищением.
— Это впечатляет, правда? — произнес чей-то голос за спиной у Аллегры.
Она оглянулась и увидела незнакомого мужчину, разглядывающего ее точно так же, как она сама разглядывала остальных гостей. Высокий, поджарый, темноволосый незнакомец имел аристократический облик истинного ньюйоркца. И одет он был соответствующим образом: белая рубашка, темный костюм, консервативный галстук от «Гермеса» двух оттенков синего цвета. И все-таки что-то в его облике было нетипичным, Аллегра не могла понять, что именно — то ли загар, то ли искорки в глазах, то ли открытая улыбка. В каком-то смысле он даже больше походил не на жителя Нью-Йорка, а на калифорнийца, и то вряд ли. Аллегра не могла его разгадать, но и он, окидывая ее оценивающим взглядом, был заинтригован не меньше. Вроде бы она прекрасно вписывалась в обстановку, но в то же время что-то в ее облике подсказывало ему, что она нездешняя. Ему нравилось бывать в гостях у Вейсмана: у Андреаса всегда можно встретить интереснейших личностей самого разного рода занятий, от балетных танцовщиков до литературных агентов, от крупных предпринимателей до дирижеров. Довольно занятно просто смешаться с этой разнородной публикой и пытаться отгадать, кто чем занимается. Вот и сейчас он пытался разгадать эту женщину, правда, безуспешно. Она могла быть кем угодно — от декоратора до профессора медицины. Аллегра тоже старалась угадать, чем занимается незнакомец, и пыталась выбрать из двух вариантов: или это банкир, или биржевой брокер. Она присмотрелась к нему внимательнее, и мужчина широко улыбнулся.