— И что теперь? — спросил Джефф, садясь рядом с ней на диван. Он тоже держал в руке стакан с вином, а другой рукой обнял Аллегру за плечи. Им было на удивление хорошо вместе, причем это ощущение возникло с первой же минуты их первой встречи. И вот сейчас, сидя рядом на диване в квартире матери Джеффа и касаясь друг друга плечом, оба чувствовали себя на седьмом небе.
— Думаю, мы просто вернемся в Лос-Анджелес, а там посмотрим, как сложится, — честно ответила Аллегра. — Наверное, мне придется что-то рассказать Брэндону.
Теперь разговор с Брэндоном стал неизбежным, в каком- то смысле Аллегра чувствовала себя просто обязанной рассказать ему о том, что произошло. Сегодняшняя встреча с Джеффом заставила ее осознать, что она не может и дальше хранить это в тайне.
— Вы собираетесь рассказать ему о нас? — Джефф выглядел потрясенным.
— Возможно. — Аллегра пока не приняла окончательного решения. — Меня тревожит, что я способна испытывать такое сильное влечение к другому мужчине. Вероятно, Брэндону следует об этом знать. Это наводит на мысль, что в наших с ним отношениях чего-то недостает.
— Если честно, я думаю, что вам лучше держать это при себе. Разберитесь в своих чувствах к нему, постарайтесь понять, чего вы хотите, чего вам в нем недостает, а потом сделайте свои выводы.
Они оба слишком устали за день для такого серьезного разговора. Поэтому предпочли заговорить о новой книге Джеффа, о контракте на второй фильм. На вечере у Вейсмана Джефф почерпнул у Хэйвертона несколько полезных идей, в свое время подсказанных Аллегрой.
Джеффа в данный момент куда больше занимал замысел новой книги, чем окончание сценария к фильму по предыдущей. Он собирался, как только вернется в Малибу, с головой окунуться в работу, чтобы скорее покончить со сценарием. На выходные у него пока не было никаких планов.
— А у вас? — поинтересовался он.
В камине уютно потрескивал огонь, и их обоих стало немного клонить в сон. Маленькая комната казалась теплой и уютной, и Джефф с улыбкой подумал, как приятно видеть Аллегру здесь, в этой комнате, удобно устроившейся на диване рядом с ним. Квартира матери всегда казалась ему слишком строгой, но присутствие Аллегры придало ей теплоту и уют.
— Мне нужно подготовиться к следующей неделе.
На следующей неделе ей предстояли переговоры по поводу нового фильма с участием Кармен, кроме того, она рассчитывала уговорить Алана заключить новый контракт. Было и еще несколько больших и малых проектов, требующих ее участия. Она пока не представляла, что накопилось на ее рабочем столе за время ее отсутствия.
— Думаю, в субботу придется поработать, вечером скорее всего я съезжу на обед к родителям, а в воскресенье нужно встретиться с Брэндоном.
— Вот как? — удивился Джефф. — Разве он не пойдет вместе с вами на обед к вашим родителям? — Удивлению его не было границ, когда Аллегра замотала головой. — Неужели он не встретит вас в аэропорту?
— Это невозможно, Брэндон занят на процессе. Он предупреждал, что освободится в лучшем случае в воскресенье, и не хочет, чтобы я его отвлекала.
Джефф многозначительно вскинул брови и поднес к губам стакан.
— На его месте, Аллегра, я был бы счастлив, если бы вы меня отвлекли. — Он улыбнулся. — Если вам станет одиноко, позвоните мне.
Больше о Брендоне они не говорили.
Они долго сидели на диване, разговаривая обо всем понемногу. Оба, как ни странно, «вели себя прилично» — до того момента, когда Джефф отправился на кухню за льдом. Аллегра встала и пошла за ним. На кухне царили безупречная чистота и порядок. Мать Джеффа отличалась аккуратностыо, и в отсутствие хозяйки экономка убирала за Джеффом. Джефф достал из холодильника миску со льдом, поставил ее в раковину, повернулся к Аллегре — и тут с ним что-то произошло, он не смог сдержаться, в одно мгновение оказался рядом с ней и прижал к себе. Он почувствовал, как она дрожит в его объятиях, ее ноги прижимаются к его ногам, и все его тело словно расплавилось.
— Бог мой, Аллегра… не понимаю, как тебе удается творить со мной такое…
В жизни Джеффа было много женщин, но ни одна не действовала на него так, как Аллегра. Возможно, отчасти причина крылась в его сознании, что она пока не может принадлежать ему, а может, и никогда не сможет, — страстное желание, которое они испытывали друг к другу, имело непередаваемый горьковатый привкус. Губы Аллегры сами нашли его губы, и через мгновение Джефф уже крепко обнимал ее, прижимая всем своим телом к стене. Она не противилась, она сама его желала. Но по-прежнему была для него запретным плодом. Оба знали, что они не могут принадлежать друг другу.