— Мамуся не отпускай дядю Огната, слышишь, он хороший, я тебя очень прошу, не отпускай. Женщина посмотрела влажными глазами на мальчика и сказала:
— Я постaраюсь, сынуля, сделаю все, что в моих силах. начальница станции уложила мальчика спать, дождалась, пока услышит спокойное сонное дыхание сына и на что-то решилась. Одев ночную рубашку, постучалась тихонько в комнату для гостей. Никакого ответа. Тогда она тихонько толкнула дверь и вошла. Ее гость спал. Она залюбовалась этим исхудавшим, видимо много повидавшим на своем веку человеком. Как он ей напомнил ее покойного мужа. Они поженились, когда она дождалась выхода того из колонии, верной оказалась. Да и сел он по ревности на 5 лет из за нее после драки. Она осмелела и подошла ближе. Потом решительным, не свойственным ей движением провела по лицу, словно хотела гостя разбудить. Мужчина повернулся на другой бок, что-то пробормотал во сне, потом закричал, словно боролся с кем-то и опять лег на спину, дыхание его стало ровным. Таня тяжело вздохнула и пошла на цыпочках к выходу из комнаты, когда она взялась за ручку, то услышала:
— Может ты останешься? — Она повернулась и робко подошла к гостю, кто еще мог ее просить? Она села на стул рядом с кроватью и сказала: — Я хочу тебе рассказать о просьбе сына. Он просил сделать меня все, чтобы ты остался еще с нами. — А что ты собираешься для этого делать? — голос мужчины был серьезен.
— А на что еще я способна? — Молчаливая слеза одиноко поплыла вниз по щеке. Татьяна рассказала все без утайки о себе, о своей жизни о том, что после размолвки с ней муж замахнулся на нее ножом, но ее спас сынишка. Он ударил папаню по голове утюжком. — Вот так история, — присвистнул Игнат. — Я рассказала все начальнику колонии, он добрый человек, сказал, что мальчонку не выдаст.
— Так он хочет, чтобы я остался?
— Да! — Иди сюда, — Игнат сам неожиданно для себя понял, что здесь в этом уголке с этой женщиной, битой мужем и ее спасителем, убившем отца Игорьком, он обретет успокоение своей страдающей душе. Преступление совершенное мальчиком сразу сроднило его с ним, сделало своим. Когда ласки закончились, Таню смущенно спросила:
— Так что мне сказать сыну? Я прошла испытание? — Ты знаешь, я тебя недостоин, но если ты не побрезгуешь мной, я согласен остаться с тобой!
— Я побрезгую? — Счастливая улыбка даже в темноте комнаты была замечена гостем, потому, что вдруг в комнате стало вдруг светлее. А проясняется даже в безлунную ночь, когда приходит любовь. Больше они не произнесли ни слова. Игнат уехал первым же поездом. Но ненадолго. Он приехал, чтобы забрать Таню с Игорьком и увести их в Омск за 1000 км. Для Тани это было на край света, для Игната — все та же тайга. Ему уже начинало казаться, что на свете нет ничего кроме тайги и ее аборигенов кровососов-гнусов. Таня устроилась начальницей маленькой станции под Омском, работа для нее знакомая, только теперь штат у нее был 5 человек. Игорек пошел в 5 класс. А Игнат стал налаживать дела фирмы. По иронии судьбы ему еще несколько раз приходилось ездить в Глухое. Там он получал новые партии леса. Скоро по амнистии вышли родители Насти. Он их поселил у себя в доме, рассказав Татьяне, что это первой его жены самые близкие люди. Те стали нянчить Игорька, как своего внука, скоро родился и их общий с Таней ребенок, девочка. Назвали ее, конечно, Настей. Все шло тихо мирно своим чередом. Но семья эта была видимо кем-то проклята. В один из вечеров, когда Игнат возвращался на машине домой из Омска, его поразили зарево, которое было со тороны их дома. Игнат прибавил скорость. Скоро уже не сомневался, что горит его дом. "О боже! Неужели они все там?"
…Хоронили сразу пять человек. На похороны приехал и дядя, Альберт Игоревич.
— Слушай, племянник, прими мои соболезнования, невезучий ты у меня какой, но у меня для тебя радостная весть: брат мой — отец твой выходит на свободу через 3 дня, здесь недалеко. Поехали проведаем, мама твоя не дождалась освобождения. Игнат разволновался: