Глава первая
- Нет, ну как так, а? – сидя на полу и вытирая ладонью слезы, задавала я вопрос манекену, с надетым на него моим свадебным платьем. – Две недели до свадьбы… а он… а она на нем скачет… а он, скотина такая, ее за эти… за ее силиконовые… ну, ты понял… лапает… – Мне не хотелось оскорблять слух моего верного и надежного Семочки словом «сиськи». Высокий художественный вкус и тонкая душевная организация моего портновского манекена не позволяли выражаться (по возможности) в его присутствии грубо, пошло и вульгарно.
Семочку я увидела десять лет назад рядом с кучей строительного мусора, нагроможденной недалеко от новостройки, квартиру в которой я тогда купила. Грязный и ободранный, словно бездомный котенок, он смирился со своей судьбой быть выброшенным на свалку, но я его спасла от этой участи и притащила к себе домой. Реанимация прошла быстро – старую шкурку с манекена я содрала, отмыла его и нарядила в новый чехол, сшитый из плотного сатина в бледно-голубую полоску. Нареченный Семкой, он стал мне верным помощником и радовал глаз, щеголяя разнообразными нарядами (в основном – женскими), которые я, в свободное от основной работы время, создавала не только для себя, но и для всех своих многочисленных клиенток.
Получивший вторую жизнь манекен выражал свою благодарность за спасение, безмолвно поддерживая в моменты, при которых желательно иметь хоть кого-нибудь слушателя. С ним я разговаривала, как с домашним питомцем, от которого не ждешь услышать что-то в ответ, но знаешь, что тебя услышали и возможно, даже, поняли. Получая от Семки все, что мне от него требовалось, я получала бонус в виде отсутствия горшков, кормушек, совершенно ненужных мне запахов, линяющей шерсти, пожеванных тканей и сожранных пуговиц. Нет, я любила животных, но заводить кого-то себе отказывалась категорически. Просто не хотела.
На предложения - подарить мне «котеночка» (одна из клиенток работала в приюте для животных), я всегда отвечала отказом и этим очень радовала Павла, который животных не выносил. Животные на него не обижались, а полностью отвечали взаимностью – на улицах он всегда был облаян всеми встреченными собаками; если он бывал в гостях и у хозяев имелся котик – то уходил Павел со свежими царапинами, обязательным сюрпризом в ботинке и провожаемый злобным шипением.
Даже птицы не оставляли его без своего пристального внимания – автомобиль Павла заезжал на мойку по два-три раза в день, а сам Павел был вынужден привыкать носить головные уборы. Причем, происходило все это только тогда, когда меня рядом с ним не было. И я какое-то время даже не подозревала о его таких сложных взаимоотношениях с животным миром.
Открылось все случайно – однажды я, всегда пунктуальная и приходящая строго вовремя, случайно опоздала на нашу встречу у входа в парк, в котором у нас должна была произойти романтическая прогулка, всего на десять минут. Павел, никогда не покидающий автомобиль до тех пор, пока я не появлялась в зоне его видимости, и знающий меня как человека пунктуального, подошел ко входу в парк минута в минуту, нарушив тем самым свое правило и был встречен выходящей из парка бабулей с пуделем на поводке.
Бабуля равнодушно прошла мима, а пудель просто не смог проигнорировать ненавидящего его (такого прекрасного пуделя!) двуногого, и, вырвавшись от бабули, вцепился своими острыми зубками в ногу стоящего, с розой в руках, Павла и от всей своей собачьей души хорошенько его потрепал. Итогом моего опоздания стали: порванные брюки Павла, рваные раны на его ноге, поднявшееся давление у бабули, абсолютно счастливый пудель, звонким лаем сообщавший всем какой он молодец, и растрепанная роза, которой Павел отбивался от пса.
Подбегая к парку, я была встречена разозленным Павлом, испуганной бабулей и развеселым песиком, которого никак не могла поймать хозяйка. Роза, ну или что там от нее осталось, была выброшена; бабуля, немного успокоенная моими словами, что никто ее собачку ни в полицию, ни к живодерам не потащит, потопала домой, уводя на поводке своего питомца; ну а Павел, в моем сопровождении отправился в травмпункт, где, получив свою порцию обезболивающего, четыре шва и прививку от столбняка, поведал мне причины своей нелюбви к животным. Романтическая прогулка не состоялась, а на встречи с Павлом я больше никогда не опаздывала.
Подозреваю, что именно мое нежелание заводить дома животное, стояло на первом месте в списке моих положительных качеств, на основании которых Павлом принималось решение о вступлении со мной в брак. На оглашение списка я была приглашена в небольшой уютный ресторанчик итальянской кухни, расположенный недалеко от конторы Павла. И там, в атмосфере старой Италии, после того, как Павел доел свой минестроне, а я едва поковыряла лазанью (есть не хотелось, хотя готовили там очень вкусно), мне был озвучен список моих достоинств, благодаря которым я была признана достойной носить звание невесты. По наблюдению Павла я обладала: