- Носта Эстас! – Ну бли-и-и-ин, я что, его неправильно поняла, и будет как с Эльмой? Я стряхнула его руку и стала собирать ладошками землю и высыпать ее в банку. Пусть Ольга выясняет кто там у него Эстас!
- Лиль, ты что-то путаешь, мне кажется, Ангел говорит, что он не Эстас! – ей было смешно.
- Ну так узнай у него, кто такой Эстас - горшок, браслет, кольцо или кактус!– я разозлилась, потому что только сейчас осознала, что ползаю по грязному полу в своем прекрасном платье, а еще – посмотрела на рукав – ну точно, кровь. Сколько он там зачерпнул своими ручищами, что до сих пор следы оставляет? Ангел молчал и тревожным взглядом провожал каждую горсть земли. Выглядел он при этом каким-то потерянно-равнодушным.
- Лиль, ты чего злишься-то? – Оля сразу поняла мое настроение, - мне тоже ничего непонятно, разберемся сейчас.
- Да это я из-за платья - видишь? – стоя на коленях повернулась к ней и развела руками; наклонилась обратно к Эльме, попыталась ее взять и одернула руку, - чертова колючая Эльма! Оль, кинь полотенце! – Взяв из протянутой руки полотенце, я с его помощью осторожненько взяла кактус и воткнула его в банку, досыпала оставшуюся землю и подняла взгляд на Ангела:
-Поливать? – Тот помотал головой. Я кивнула и встала. Оглядела творящийся вокруг меня бардак, вздохнула, подняла с пола осколки горшка и положила их на стиральную машинку. Подняла банку с Эльмой. Ольга и Ангел молчали. Посмотрела на Ангела:
- Так и будешь на полу сидеть? – Он мотнул головой и встал. Ольга с криком: «Стойте так!» куда-то унеслась. Вернулась быстро с телефоном в руках. Вытянув руку, она стала делать снимки, давясь смехом и фразами о том, какая мы красивая пара, что обязательно сделает большую фотографию и повесит себе на стену, и что этот день она будет помнить всегда! Я устав ждать, когда эта ведьма навеселиться, повернулась к Ангелу и поставив Эльму на стиралку, сказала:
- Не обращай внимания, пьяная ведьма – что с нее взять? – Ангел кивком головы молча согласился со мной и стал снимать с Эльмы браслет, бормоча себе под нос не то заклинание, не то стихи. Я достала чистое полотенце, и оставив его на краю раковины, тронула Ангела за руку, отрывая от драгоценной Эльмы:
- Умывайся и приходи в комнату, - движением головы показав ему направление. Ответом мне стал еще один кивок. Да уж! Если он всегда такой разговорчивый, то боюсь, нам будет сложно что-то узнать. С этой мыслью подхватила под локоток веселящуюся Ольгу, которая никак не могла налюбоваться на фотки, и прикрыв за собой дверь увела ее в комнату.
***
- Ну и что нам с ним делать? – задала я вопрос, забирая у Ольги телефон и бросая его на диван.
- Накормить, напоить и расспросить! - поделилась она своим планом. Я пошла на кухню, поставила в микроволновку кролика – вдруг Ангел голодный? Взяла для него чистую тарелку, вилку, бокал и, прихватив из холодильника упаковку шоколадных эклеров, понесла все это в комнату. У ванной на секунду приостановилась – было слышно льющуюся воду.
- Слушай, Оль, - обратилась я к ней, расставляя все на столике, - а ты уверена, что ему не рано спиртное пить? Мне вот что-то кажется, что он еще маленький.
- Ничего себе, маленький! – Ольга, принявшаяся мне помогать, ловко освобождала полупустые тарелки, перекладывая с одной на другую, - ты только глянь на этого детинушку! – брошенный в сторону коридора взгляд подсказал, что наш посетитель нашел дорогу. Я оглянулась. «Детинушка» стоял в проходе, с робким интересом оглядываясь по сторонам и нерешительно переступая босыми ногами.
Вручив Ольге грязные тарелки, отправила ее на кухню за кроликом. И подтащив к столику мешок, гостеприимным жестом указала на него Ангелу:
- Присаживайся, - тот осторожно направился в мою сторону. Заметив Семку, он вздрогнул и дотронулся рукой до своей шеи. Подойдя поближе, аккуратно пристроил на краешек стола, снятый с Эльмы браслет и кольцо. Я же, посмотрев на его босые ступни, пошла в коридор. В шкафу нашла белые шерстяные носки, вязанные мной для будущего мужа в подарок к Новому году. И прихватив еще кардиган, который в процессе его вязания превратился в такое домашнее пальто, пошла утеплять Ангела, уже усевшегося в кресло. С подобным предметом мебели он явно не был знаком раньше, судя по той детской непосредственности, с которой осматривал, трогал руками, мял и устраивался поудобнее. Я протянула ему носки, которые он натянул на ноги, предварительно их рассмотрев с каким-то непонятным мне восторгом, и кардиган со словами: