- И вот так всегда, - Ольга отошла к зеркалу, - начинаешь что-нибудь спрашивать, а он или от ответа уходит, или просто – уходит.
- Ну ему ведь запретил Анхель, - я подошла к сестре и посмотрела на себя в зеркало. Ожидала увидеть свое осунувшееся лицо, но выглядела я так, словно просто поспала одну ночь. – Зеркало тоже мебельщики вырастили?
- Нет, - Ольга отошла к окну, - зеркало Эстас как-то открыл. Сказал, что здесь они все закрыты, из-за его брата. Он и это всегда закрывает, перед приходом Анхеля. Можно подумать, - она фыркнула, - что если он себя видеть не будет, то ему лучше станет.
- Что это такое? – я подошла к ней и выглянула в окно. В первый раз я была заинтересована затмением и не обратила внимание на окружающий пейзаж. Похоже, что мы находились на втором или третьем этаже. Внизу можно было увидеть свободное пространство около дома, а дальше, рядами уходящими в даль, стояли какие-то здоровенные штуки. – Это камни?
- Это Эльмары, - Ольга вздохнула, - неприкосновенные цветы драконов. Эстас рассказал. Эльмар – это и мир, и цветок. Только я не поняла - кого в честь кого тут назвали.
- Цветы? – я еще раз посмотрела на эти штуки, - это цветы? Больше похоже на огромные каменный яйца.
- Ага, из которых вылупляются драконы, - сестра посмотрела в угол с Эльмой, - а представь из нее такая же здоровенная хрень вырастет. Может лучше отдать ее Бешеному?
- Да не должна, - я неуверенно посмотрела на кактус, - она вроде погибла. – А Эльма тогда – это маленький Эльмар?
- Получается, что так. Одно из этих здоровенных яиц – мама твоего кактуса.
- А кто же тогда Эльмари? – я не была уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос. Если это как-то связано с этими «цветами», то вряд ли окажется чем-то приятным.
- Жутковатое зрелище, да? – Ольга передернула плечами.
- Да уж, - я была полностью согласна, - не ромашковое поле.
В сумрачном свете затмения стройные ряды кактусов-эльмаров выглядели не так безобидно, как моя маленькая Эльма в банке. Сложно было определить их размер, но выглядели они внушительными и зловещими. Подходить близко не хотелось.
- А представь, если они живые, - повернулась к Ольге, которая с задумчивым видом смотрела в окно.
- Ты еще скажи, что они разумные, - Ольга оторвалась от зрелища и вернулась за стол, - давай подумаем, что делать будем.
- Что-нибудь еще смогла узнать? – я пошла следом. – Неужели Эстас вообще ничего не говорил?
- Очень мало, - Ольга крутила в пальцах карандаш, - рассказал совсем немного про семью. Папа – император, про маму – мне ничего не известно, есть еще сестра – имя не помню. Ну и приемный Анхель. Откуда его взяли, я тоже не знаю. Так что ты теперь – член императорской семьи!
- Я рада, - скривилась, - есть надежда, что папа-император, возмущенный этим браком поможет нам вернуться? Эстас же говорил, что главный тут - император.
- Скорее, папа-император договорится с Бешеным о возможности снять браслет с трупа. Твоего, разумеется. Может, тебя поэтому Анхель и решил не выпускать? Ну чтобы тебя не прибили где-нибудь по приказу императора? А что? Бешеный вполне может – тем более, ты ему кактус отдавать не хочешь. А Анхель не хочет, чтобы тебя убивали. Какая-никакая, а все же жена. Кто еще за него согласится пойти?
- Какая-никакая? – я возмутилась, - спасибо за такую высокую оценку, сестренка. Давай лучше попробуем придумать, как нам домой вернуться.
- Как мы можем что-то придумать, если у нас совершенно нет никакой информации. Сначала нужно ее добыть. Узнать все, что можно, а потом уже придумывать.
- Только как нам все узнать, если никто ничего не говорит? И как мы будем знать, что они говорят правду, если все же решат нам что-нибудь рассказать?