Я прошла на кухню, чтобы приготовить себе поесть. Завтра был важный день и нужно было еще написать эссе. Вдруг я услышала звуки сирены скорой помощи. Посмотрев в окно, я увидела, как карета скорой помощи припарковалась к подъезду, двое медиков спешили к больному. Через несколько минут больную на носилках загрузили в машину, а сопровождающего оставили у подъезда. Внук соседки поднял голову и заглянул вверх, от чего я сразу же задернула занавеску. Мне стало страшно за тетю Нину и за себя. Я еще раз проверила закрыта ли дверь и только после успокоилась. По звукам сирены было слышно, как скорая помощь удаляется все дальше. Я откуда-то вспомнила молитву «Отче наш», которую выучила в день похорон мамы одиннадцать лет назад, и перекрестилась.
– Хоть бы с ней все было в порядке, – сказала я вслух, закидывая порезанную картошку в разогретую сковороду.
Аппетита совсем не было, но желудок по-прежнему урчал и просил есть. Я вновь решила вспомнить вчерашний день и поднять себе настроение, но ничего не выходило. Беспокойство и непонятная тревога захватили мой разум. Я, который раз проверила телефон, но Паша был вне доступа и даже не прочитал смс. Через несколько минут должна закончиться его смена, может позвонит?! Поковырявшись вилкой в дымящейся сковороде, я успокоила свой желудок и выпила стакан чая с мятой. Я всегда любила мяту, она напоминала мне о маме и моем детстве. Немного успокоившись, я села писать эссе. Написав пару предложений, мысли вновь перенесли меня этажом выше…
– Нужно было все-таки врезать этому задире, – сказала я вслух и мои челюсти сжались до боли. Вдруг с потолка начали раздаваться удары, будь то отбивали мяч об пол. Это очень раздражало, но на это он и рассчитывал. Я решила переждать, может ему надоест. Писать домашнее задание стало невозможным, и я включила музыку и надела наушники. Через минут двадцать меня уже клонило ко сну. Я сняла наушники и поняла, что шум прекратился и можно поспать. Переодевшись, я забралась под одеяло и уже начала засыпать, как на балконе раздался жуткий шум разбитого стекла. Было ощущение, что кто-то закинул булыжник на балкон. Мне стало холодно. Неужели окно разбилось?! Я не стала включать свет, а прошла осторожно к окну, откуда, как мне казалось, шел холод. Я поднесла руку к стеклу. Оно было холодным, но целым. Наверное, ветром снесло банки, которые я хранила на балконе. А холод все-же шел от форточки на кухне. Я вспомнила, что задернула занавеску, а форточку не закрыла. Я одернула штору и захлопнула верхнее окно. Проверив дверь балкона, я вернулась в кровать и попробовала снова заснуть. Теперь с балкона стали доноситься непонятные звуки, то ли кто-то забросил на балкон щенка, и он пытался спрятаться от дождя и ветра и издавал непонятные звуки. Но мне не хотелось выходить в такую погоду, даже на балкон. Глаза слипались и не обращая на шум с балкона я все-таки снова погрузилась в сон. Не знаю, сколько я проспала, но разбудил меня вой, доносившийся с балкона. И он совсем не был похож на собачий… Я встала, подошла к окну и не включая свет, попыталась разглядеть что там происходит на балконе. Я разглядела упавшие с полки банки и больше ничего не увидела. Звуки, с небольшими паузами доносились из-под окна. Я все-таки решила включить свет и посмотреть, кто же там может быть… Я натянула на себя халат и пошла к выключателю. Не знаю, почему я снова повернулась к окну, но я увидела за ним фигуру человека и от испуга вскрикнула:
– Мама! О… Боже!
В ответ, человек прилипший к окну рассмеялся. В высокой и худой фигуре за стеклом, я узнала соседа сверху и его противный смех. Я подошла к окну.
– Испугалась? – Прошипел он.
– Придурок! – ответила я. – Я сейчас вызову полицию.
– А я скажу, что ты меня здесь заперла. Хотела совратить, я не согласился, и ты меня наказала. Мне ведь еще шестнадцати нет. – Он снова противно заржал.
– Придурок! – Повторила я. – Ну и сиди здесь. Утром придумаю, как тебя отсюда выгнать.
Я присела на кровать. Сердце еще сильно билось от испуга, а в голове крутилось «Что делать?»
– Я вчера видел тебя с парнем, – громко говорил он через стекло, – а ты ничего…Впусти а?! – Он снова загоготал.
– Заткнись!
– Думаешь я хуже? А ты проверь… – И снова смех.
Я поняла, что он не намерен замолкать. Взяв одеяло и подушку, я пошла в коридор и закрыла двери комнаты и кухни. В коридоре был только пуфик. Я уселась на него, закуталась в одеяло и подставив подушку к стене, положила на нее голову. Спать уже совсем не хотелось. Я заглянула в телефон, время показывало 11:58. Никаких уведомлений от Паши до сих пор не было. Совсем на него не похоже, хоть и знакомы мы всего ничего. С балкона снова стали доносится дикие вопли, сосед все сильней тарабанил в окно. Я разозлилась, вскочила, пошла на кухню и включила свет. Я хотела врезать наглому и невоспитанному «шутнику», но остановилась перед тем, как открыть дверь на балкон. Как только я включила свет, он сразу прижался к кухонному окну и потребовал пустить его. Он был в одной футболке, весь мокрый, одна рука в крови, а глаза красные и какие-то стеклянные, как у зомби.