Она сомневалась, что может доверять ему, но выбора у нее не было. Она положила руку на его ладонь.
Он крепко сжал ее руку.
— Вы должны поужинать со мной сегодня. Я умираю от голода.
Она открыла рот, чтобы отказать Патрику, и у нее громко заурчало в животе.
Патрик усмехнулся. Его прикосновение успокаивало. Он наклонился к ней ближе, и она разглядела каждый волосок на его подбородке и золотые искорки в его карих глазах. Его губы приоткрылись, когда их взгляды встретились.
— Как я понял, вы согласны, Райли Медоуз, — пробормотал он и отпустил ее. Потом хлопнул в ладоши и потер их. — Где подают лучшие гамбургеры в городе?
Глава 2
Лучшие гамбургеры подавались в ресторане «Ройял дайнер», но Райли не хотела оставаться с Патриком в такой непринужденной обстановке. Ее бесила одна только мысль о том, как он подшучивает над официанткой и сидит в красной кабинке из искусственной кожи. Сегодня ей нужно что-нибудь выпить.
Она передала работнику закусочной брелок от взятого напрокат «мерседеса». Патрик стоял у нее за спиной.
— Спасибо, что подвезли. — Он рассмотрел кирпичный фасад и традиционную вывеску ресторана.
— Пустяки.
Он предложил ей руку, что было гораздо более по-джентльменски, чем она ожидала от него. Вместо того чтобы спорить, она взяла его под руку и пошла с ним внутрь.
Несмотря на поздний час, в ресторане было довольно многолюдно. И это не удивляло, учитывая количество деловых и развлекательных мероприятий, проводимых в Ройяле. Она могла поспорить, что помимо Патрика немало блогеров приехали в город, чтобы сделать репортаж о свадьбе Нобла и Рамос.
— Ресторан принадлежит Рэйфу Кортес-Уильямсу, — сказала она Патрику, когда хозяйка подвела их к столу. — Говядина, которую здесь подают, поступает с семейного скотоводческого ранчо.
— Впечатляюще.
Когда они расселись за столом и каждому из них вручили большие меню в кожаном переплете, он огляделся. Стол и стулья были сделаны из дорогого темного дерева, окна обрамлены тяжелыми портьерами. Стиль был традиционным, но декор выглядел скорее успокаивающим, чем скучным. Она родилась в богатой семье и привыкла к шику загородных клубов.
— Здесь уютно. Я думал, вы выберете ярко освещенную закусочную, а вы загнали меня в чувственный, затененный уголок. — Он ухмыльнулся.
Она небрежно просмотрела меню.
— Вы хотели поесть лучшие гамбургеры, а они подаются только здесь.
— А вы избалованы едой?
— Да. Я наглая богачка, которая любит получать то, что хочет.
Райли закрыла меню. Она не считала себя наглой, но знала множество людей, которые именно так описывали ее семью. Ее обвиняли в придирчивости, перфекционизме и жесткости. Бывший жених называл ее слишком амбициозной еще до того, как расторг их помолвку.
Подошел официант — Райли и Патрик заказали еду. Он выбрал бургер с жареным луком, солеными огурцами и американским сыром, и она — то же самое, только добавила в свой бургер бекон.
— Вы смелая, — сказал он, когда официант ушел.
— Не привыкли к тому, что женщина заказывает гамбургер?
— Здесь ни одной дамы в кремовом шелковом платье. Кстати, вам очень идет этот цвет.
Ошарашенная комплиментом, она заправила за ухо выбившуюся прядь светлых волос.
— Я растрепана, а платье помялось. И мне пора переобуться.
Он наклонился и посмотрел под стол на ее ноги.
— Зачем вы носите неудобные туфли?
Она рассмеялась:
— Потому что кроссовки к этому платью не подойдут.
Он кивнул, выглядя задумчивым. Она мало знала о Патрике, кроме слухов, которые предшествовали его визиту в город. Теперь, когда они оказались здесь, как он сказал, в затененном углу, обстановка стала интимной. Решив быть вежливой, она начала светскую беседу.
— Почему свадьбы?
— Свадьбы? — переспросил он.
— Да. Почему вы вторгаетесь на свадьбы и срываете их? — Она отпила воды из стакана.
— Не только свадьбы. Я сорвал несколько частных концертов и вечеринок по случаю дня рождения в Беверли-Хиллз. И по крайней мере одно награждение.
— Я знаю. Вас выпроводила охрана, и в итоге вы убежали от полицейских. Класс!
— Это было давно. — Он посмотрел в сторону, словно не гордился своим прошлым.
— Да, но сейчас вы здесь. Планируете пакости на свадьбе Нобла и Рамос. Очевидно, вы неисправимы.