— И все равно не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? — нахмурилась я. Девочку, несомненно, жаль, но я точно на целителя не похожа.
— Я слышала, что вам никакая магия не страшна, — пролепетала еле слышно экономка. — Не могли бы Вы просто взглянуть на нее? Пожалуйста, — тише добавила гарпия. — Простите, что прошу, но Дамира — это все что осталось у ее матери. Отец погиб вместе с пропавшим отрядом князя. От него только камни остались, — всхлипнула экономка.
Вот просто слов нет.
Вспомнилась бочка на корабле, где мы обнаружили останки гарпий. Жуткая смерть, несправедливая. А ведь у них у всех наверняка были семьи и из-за жадности несогласных, дети остались сиротами, а жены и родители без мужа и сына.
Отказать в просьбе? Согласиться? Я не знала. Последнее перевесило. С меня не убудет, если просто постою рядом с девочкой. Проклятье — это страшно. С ним всегда очень сложно бороться, а победить и того труднее.
— Где девочка? — только и спросила я.
— Она в лечебнице под круглосуточным контролем, — пояснила Валенсия.
— Хорошо, — кивнула я.
— Спасибо, спасибо Вам, — в глазах гарпии застыли слезы.
Ферану я просто поставила перед фактом о своем решении. Она не была рада, но все-таки согласилась меня сопроводить. Декрана все еще не было.
И снова город, только не Верхний, а Средний.
Лечебница находилась в самом сердце Азангарда на скалистом плато.
— Валенсия! — воскликнула незнакомая гарпия, когда мы вошли в одну из палат. Девушка выглядела истощенной, изможденной с залегшими мешками под глазами. Даже смуглая кожа стала какой-то бледной, что несвойственно для гарпий.
— Рина, как она? — Валенсия кивнула в сторону кровати.
Я даже сразу как-то и не заметила, что на ней кто-то лежит. Подошла ближе.
Девочке на вид лет пятнадцать. Подростковое тело было слишком худым. Кожа обтянула каждую косточку девочки и была абсолютно черного цвета, будто бы угли. Волос не было. Тонкие, когда-то привлекательные черты лица заострились. Страшно. Очень страшно.
— Вале ей осталось не больше недели, — всхлипнула мама девочки. — Меня просят облегчить ее участь и позволить прервать жизнь, но я не могу, — оказывается, слезы могут быть сухими. Рина отчаялась и смирилась, но отпустить дочь пока не готова. — Я не могу потерять еще и ее. Как же мне жить потом? Зачем?
Валенсия подошла к подруге и обняла ее. Ферана, нахмурившись, осматривала ребенка.
— Когда я видела ее месяц назад, то Дамира выглядела лучше, — пробормотала гарпия. — Что это за проклятье?
— А это что такое? — я ткнула на запястье девочки, где был странный узор синего цвета. Так сразу на черной коже и не разглядеть, но запястья были слишком тонкими. Этот узор сейчас выглядел скорее, как шрам, проявившись через кожу.
— Этого раньше не было, — нахмурилась Ферана, а Рина ответила.
— Этот узор появился четыре дня назад. Он блуждает и перемещается по телу Дамиры, — о таком я еще не слышала.
Мне было страшно. Я всегда полагалась на свою уникальность, но вот сейчас реально испугалась. Жуткое, страшное проклятье.
Что выпустила из себя пещера Изгнанников и почему проклятье поймала только эта девочка?
— Кто-то еще заболел? — спросила я, присаживаясь на край кровати.
— Нет, — покачала головой Рина.
— Странно, — если бы дело было в пещере, то проклятье подхватила бы вся группа, а так… непонятно.
— Илария не нужно, — мою руку перехватила Ферана.
— Проклятье ведь не переходит? — гарпии отрицательно покачали головой. — Значит, для меня риска точно нет. Да и пригласили меня сюда с одной целью, — Валенсия виновато отвела глаза в сторону. — Поэтому просто не мешай.
— Декран будет в ярости, — пробормотала Ферана. — Два случая за день — это уже перебор.
Я пропустила мимо ушей ее замечание. Уж точно советоваться с упрямым гарпием не стану.
Рука девочки оказалась холодной и практически невесомой. Я гладила узор, прикладывала ладонь к голове и не знаю, чего ждала. Исцеления? Но спустя пятнадцать минут узор не исчез и с девочки проклятье не снялось.
Это очень странно.
Я расстегнула ворот рубашки Дамиры. Попробую приложить ладонь еще к сердцу, а для этого нужен телесный контакт.
— А это что такое? — я ткнула пальцем в грудь Дамиры, где на цепочке висел небольшой черный камень. Он сиял, переливался и был настолько насыщенным, что своей мглой озарял все вокруг. Мгла может светить? В этом случае это точное замечание. Вот только видимо кроме меня никто ничего не видел. Он словно сросся с кожей девочки.
— О чем ты? — встрепенулась Ферана и посмотрела на то место, куда показывал мой палец.