— Как и всегда, — кивнул мужчина. А это они о чем?
Возвращались в полной тишине. И лишь когда были на пороге замка, я попросила Ферану:
— Узнай, откуда у девочки камень, — мне не дает покоя тот кулон.
— Это можно будет сделать только тогда, когда Дамира придет в себя, — кивнула, принимая ответ.
Мне самой теперь интересно узнать, откуда такая странная вещь у простой девочки. Кто так смертельно над ней подшутил и главное — зачем?
Глава 38
Декран вернулся поздно вечером, когда я сидела в кресле и читала книгу.
Он буквально ворвался в комнату, пыхтя праведным гневом. Интуитивно сжалась, закрываясь от этого разъяренного мужчины книгой. Хотя она меня точно не спасет.
— Ты что творишь ненормальная? — плевался ядом мой любимый мужчина. — Совсем сдурела? Последние мозги растеряла? — Декран подлетел ко мне и, схватив больно за плечи, встряхнул. Зашипела. Видимо гарпий понял, что перегнул палку и немного ослабил захват. — Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, — продолжал рычать князь, выливая на меня непонятные обвинения, хотя догадываюсь о чем он. — Идиотка! Какая же ты идиотка!
— Все сказал? — холодно процедила я, выпутываясь из захвата, отступая на шаг. Книжка валялась на полу. Она не пережила столь бурной реакции Декрана.
— Илария, — рыкнул князь, надвигаясь на меня.
— Я прекрасно осведомлена, что ты не лучшего обо мне мнения и не нужно лишний раз напоминать об этом, — выставила вперед руку, не позволяя мужчине приблизиться. Глаза Декрана полыхали гневом. Желваки нервно ходили на скулах, а из ноздрей чуть дым не валил. Руки сжаты в кулаки. Был бы хвост — он бы им точно бил по полу. — Я сделала то, что посчитала нужным, — спокойствие, только спокойствие. Главное не сорваться. Напустила больше льда в голос. Равнодушие. Пусть не надеется, что меня легко выбить из колеи. — И если бы все повторилось, то поступила бы так же. Или считаешь, что нужно было позволить мальчишке сгореть заживо и сжечь всех в округе? — конечно, он уже все знает. Если не телохранители, так слухами земля полнится. И не сложно сопоставить, какая человеческая девчонка одним прикосновением рассеяла магию. — Или быть может, девочка под неизвестным проклятием должна была медленно умирать? А все это творится на твоей территории. Именно ты должен был все это контролировать, — да я его обвиняла. Понимаю, что он не всемогущ, но вот попытаться узнать причину проклятья он был обязан. Это его подданные и он несет за них ответственность. И если пускать в пещеры группы детей, то там должно быть максимально безопасно. — Уверена, что именно кулон с неизвестным камнем убивал девочку, но ни один маг его не смог обнаружить. Так может, прежде чем обвинять меня, нужно разобраться в происходящем?
— Лари, — стушевался Декран.
— Я сделала то, что лучше всего у меня получается и заметь, что две детские бессмертные жизни намного ценнее одной человеческой.
— Твоя жизнь не менее ценная для меня, — проворчал Декран. — Я в ответе за тебя.
— Ты в ответе за свой народ, — перебила его. Кажется, буря миновала. — Сегодня я есть, а завтра меня нет, поэтому не нужно зацикливаться на моей жизни. Я пока умирать не собираюсь, — Декран поднял с пола книгу и, прочитав название, положил ее на стол. — У себя на Родине я и не из таких передряг выбиралась.
— Я беспокоюсь о тебе, — он снова сделал шаг в мою сторону.
— Побеспокойся лучше о себе, — фыркнула я. — А меня трогать не нужно.
— Ты мне запрещаешь? — удивился князь.
— Какая проницательность, — съязвила я. — Знаешь, мне не сильно хочется пахнуть тобой. Меня сегодня только ленивый не обнюхал, — а ведь мое человеческое обоняние не позволяет так остро ощущать запахи. — Это знаешь ли, не радует. Можно было сразу написать табличку «Я переспала с князем» и пройтись с нею по городу. Результат был бы тот же. Спасибо, конечно, что не отказал, — тут я скривилась, вспоминая ночные мольбы. — И замечу, что теперь кроме твоего запаха на своем теле, я ни о чем другом думать не могу, а значит, со своей миссией ты справился и о Ралоке я вспоминаю реже. Отличная замена получилась, — подло, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Он сделал мне больно. Как бы я не храбрилась, сердце неприятно мучительно ныло.
— Какая же ты дура! — выплюнул злобно Декран.
— Пошел вон, — холодно процедила я.
Дура. Именно дура, идиотка, мазохистка. Влюбилась в него без памяти и ничего не могу с этим поделать. Ненавижу себя за собственную слабость. Как я хочу его сейчас обнять, поцеловать, прижаться всем телом, но не могу себе этого позволить. Унижаться не буду. Выпрашивать любовь мужчины подавно. Ночью было помутнение и сейчас я жалела о содеянном. Но если повернуть время вспять, то снова бы повторила свой безумный поступок.