Я вкратце пересказала про нервничающую, испуганную молодую гарпию.
— Она не вызывала опасений, — подвела итог. — Но ее в Замке я раньше не встречала. Подумала, что новая прислуга.
— И ты посчитала, что новенькую могли направить к тебе? — изумился Хемминг.
Опустила глаза, признавая правоту гарпия. Тут я сглупила, но я так хотела есть, что не обратила внимания на новенькую. Еду мне приносила либо моя распознавательница ядов, либо сама Валенсия и то, пищу всегда проверяла Ферана.
— Но кому понадобилось меня устранять? — у меня не было здесь врагов.
— Этим вопросом мы сейчас занимаемся, — проворчал Хемминг.
— Сколько я… спала?
— Двое суток мы вытаскивали тебя с того света, а еще трое пытались удержать на этом, — пять дней? Это самый длинный сон в моей жизни.
— А почему болит все тело?
— Побочный эффект сон-травы, — пояснил Хемминг. — Но через пару дней все должно пройти.
— Спасибо, — глухо поблагодарила я. — Спасибо, что спасли меня.
— Илария не стоит благодарностей, — серьезным тоном произнес целитель. — Ты сделала для нас больше, а теперь выпей вот это.
Мне приподняли голову, помогая выпить горьковатую на вкус настойку.
— Гадость какая, — фыркнула, едва стакан опустел.
— Эта гадость помогла твоему организму и сейчас ты снова с нами, — покачал головой мужчина. — Я пришлю Ферану, а сейчас отдыхай.
— Спасибо, — буркнула я. — Кажется, я отдохнула на несколько веков вперед.
— Не преувеличивай, — отмахнулся гарпий. — Сейчас твой организм слишком слаб и нуждается в нормальном, а не принудительном сне.
— А Декран, — спрашивать не хотелось, но имя князя, мимо воли, сорвалось с губ.
— Все время был с тобой и только четыре часа назад мы его насильно отправили отдыхать, — неужели все те голоса были настоящими? Тогда получается, что Декран… нет, быть не может. Я сама видела, как девушки покидали его Замок.
О чем я думаю? Мне выздоравливать нужно и найти того, кто пытался навечно усыпить, а не думать о предательстве любимого мужчины.
— Что значит насильно? — нахмурилась я.
— Пришлось стукнуть его по голове, иначе он не ушел бы от тебя, — признался гарпий, а я неверующе вытаращилась на него. Они тюкнули князя по голове? — Декран еле на ногах стоял. Очнется правда с головной болью, но зато отдохнувшим.
— Он вас убьет, — вынесла я вердикт.
— Он нам спасибо скажет, — не согласился Хемминг. — Хорошо, что ты его не видела, а то…
— Хемминг я видела его разным, — вспомнилось первое знакомство в трюме корабля. Вот там точно было жалкое зрелище, но и тогда я восхищалась им. — Мне все равно, как выглядит ваш князь, — тяжко вздохнула. Люблю его любого.
— Ты удивительная, — улыбнулся гарпий. — Жаль, что Декран этого не видит.
— Я все прекрасно вижу, — рыкнуло недовольно со стороны двери.
Князь устало облокотился о косяк и не сводил с меня обеспокоенного взгляда. Он даже не совсем одет. Нижние штаны не в счет. Я с какой-то жадностью рассматривала голый торс мужчины. Наблюдала за тем, как с волос на мощные плечи капают капли воды, видимо только что принял ванну. Он великолепен, хоть до сих пор и выглядит немного пришибленным.
— Ты зачем встал? — недовольно спросил Хемминг.
— С вами я позже разберусь, — рыкнул князь и шатающейся походкой направился ко мне. Шаги были медленными, шаркающими и я боялась, что одно неверное движение и Декран споткнется, упадет, а впереди стол. Не хватало, чтобы нос себе расквасил.
— Мы о тебе заботились.
— Я не просил, — Декран сел на пол возле кровати и осторожно, практически невесомо прикоснулся к моему лицу. — Как ты? — глухо спросил он, заглядывая в глаза. Больше я не видела в них ненависти. Там плескалась нежность и беспокойство.
— Жива, — как-то уныло протянула я.
— Я рад, — криво улыбнулся он, беря в свою огромную лапищу мою маленькую ладошку. Совсем забыла о ранах. Видимо, пока я принудительно спала, Хемминг следил за моим состоянием. Сейчас вместо ранок была огрубевшая кожа. — Я рад, что ты все еще со мной, — и нежно поцеловал ладонь. Вздрогнула, ощутив прикосновение горячих губ мужчины. Как же я скучала по нему.
— Ты гад, — обвинительно произнесла я.
— Я знаю, — согласился он, виновато посмотрев на меня. — Но этому гаду ты очень дорога, — это можно считать признанием, или он снова затеял какую-то свою игру? Не понять мне этого мужчину.
Хемминг ушел, тихо прикрыв за собой дверь, но мы этого даже не заметили.
— Ненавижу тебя, — бросила в него его же словами, отчего мужчина дернулся, будто бы ему дали пощечину.