— Ты не вернешься домой, — безапелляционно заявил этот козел. — И это больше не обсуждается.
— Но почему? Я вижу, что в моем присутствии больше нет необходимости, — я его не понимаю.
— Ферана исчезни, — строго приказал мужчина гарпии. Она не посмела ослушаться своего князя, поэтому спустя секунду мы остались совершенно одни. Мне стало страшно от того взгляда, который бросил на меня мужчина. Он поднял мой подбородок, заставляя смотреть на него.
— Она не мешала, — еле слышно прошептала я.
— Я ненавижу тебя, — зло прорычал Декран, а я вздрогнула. Не новость. Он мне говорил уже об этом. И каждый раз это слышать больно. — Я ненавижу свою привязанность и одержимость тобой. Ты заставляешь меня постоянно думать о тебе. Это я тоже ненавижу. Даже переспав с тобой, эта одержимость меньшей не стала, а наоборот возросла и это я тоже ненавижу. Я рассчитывал на то, что когда наконец-то получу тебя, то позже смогу избавиться, но я не могу. Ты словно привязала меня к себе невидимыми нитями и от этого не избавиться, — это больно. Это действительно больно, когда любимый мужчина говорит подобное тебе.
— Отпусти меня, тогда тебе легче будет это сделать, — глухо прошептала я. Знаю одно, что я не смогу находиться под одной крышей с его нескончаемыми любовницами.
— Да не могу я этого сделать! — заорал он, а я испуганно сжалась. Меня ссадили с колен, а Декран вцепился руками в свои волосы. — Было огромной ошибкой привезти тебя сюда, но я не могу от тебя отказаться. Сейчас не могу.
— Ты делаешь мне больно, — простонала я. — Своими поступками ты причиняешь мне жгучую боль. Это убивает меня. Ты медленно убиваешь меня.
— Я не хочу этого, — он с жалостью посмотрел на меня. — Я хочу лишь жить как раньше, — как раньше уже не будет. Слишком многое мы пережили вместе. — Что ты со мной сделала Лари? Как ты смогла привязать меня к себе?
— Я ничего этого не делала.
— Вот именно, что ты даже усилий к этому не прилагала, — горько хмыкнул он. — Ты не искала моего внимания, была безразлична и прямолинейна, а я сам не понимал, как меня медленно запутывают твои сети. Мне больше тысячи лет, но сейчас я чувствую себя зеленым юнцом, который не умеет совладать со своими эмоциями, — а мне на это сказать было нечего. Я действительно ничего не делала и для меня непонятна его одержимость. — Когда я увидел его когти на твоей тонкой хрупкой шейке, думал сдохну на месте. Я готов был убивать без разбора всех, кто посягнет на тебя и твою жизнь. Лишь страх и ужас в твоих глазах остановил меня. Я не мог позволить пострадать тебе еще больше. И это тоже ненормально. Я князь своего народа готов был убить за тебя, простую человечку, своих соплеменников: Скира, Замиру, Лемуса, Мирену и других, кто протянет в твою сторону руки. Это неправильно, ты это понимаешь? — прорычал мужчина, а я растерянно кивнула. — И я ненавижу себя за это, — выплюнул он. — Ненавижу тебя за то, что появилась в моей жизни, но и отпустить не могу.
А я? Что делать мне с его одержимостью? Его поведение тоже нормальным не назовешь. Он не отпускает, держит рядом и мучает меня. Он заживо истязает меня, мое сердце, растаптывая душу, уничтожая то светлое и хрупкое чувство, которое родилось в моей груди.
Как можно одновременно любить и ненавидеть? Кажется, именно это сейчас и происходит со мной. Я ненавижу его за то, что он заставляет меня страдать. Заставляет испытывать невыносимую мучительную боль в груди, от которой я задыхаюсь.
Как отстраниться от этой боли, как выжить? Кто бы мог подсказать? Кто бы мог помочь разобраться?
Ферана с Хеммингом нас встречали на пороге и, едва карета остановилась, как я молнией вылетела из нее, не позволяя Декрану подать мне руку.
В моих глазах стояли злые слезы безнадежности и беспомощности.
— Ты не можешь без приключений? — хмуро поинтересовался Хемминг и повел меня в мою комнату, где на столе уже стояли необходимые для обработки шеи настойки и мази.
— Хемминг мне так больно, — проскулила жалобно я. И это я не о горле. Физическая боль пройдет, а вот душевная никогда. Как не сойти с ума? Этого я не знаю.
— Илария я не смогу тебя излечить, — покачал головой целитель. Он понял, о какой боли я говорю. — Это не в моих силах.
— Обработай ее раны, — приказал Декран, войдя вслед за нами, хмуро поглядывая на своего целителя. — У нее не должно и следа остаться от когтей этого ублюдка.