— Я не шпион, — только и смогла выдавить из себя сквозь слезы. — И мы встретились на том корабле действительно случайно. Моя жизнь и грифоны не имеют к тебе никакого отношения.
— Ты лжешь! — заорал он на меня, приближаясь к постели. В глазах бешенство, а я буквально вдавилась в кровать. Он пугал меня таким. — Ты все лжешь, — уже чуть тише добавил он. — Илария скажи, что ты солгала, — в голосе боль. — Просто скажи мне всю правду, — от страха я не могла и слова сказать. Лишь головой мотнула.
Декран резко поднял меня с кровати, отчего простынка, под которой я лежала, соскользнула с тела. Я была обнажена, а на плече заметила повязку. Меня в который раз вылечили.
Гарпий держал меня аккуратно за плечи, не причиняя боли, взглядом пожирая мое тело.
— Как мне отказаться от тебя? — пробормотал мужчина, припадая ртом к моему соску. — Меня ведь так тянет к тебе, — прорычал он, целуя мое тело. Я стояла неподвижной статуей, глотая слезы. Я ведь зареклась быть с ним, а что в итоге? Снова позволяю ему прикасаться к себе, но, черт возьми, я этого так сильно хотела. Мой непроизвольный стон сорвал последний наш барьер.
Декран не сдерживался. Он одним махом освободил себя от одежды и, уложив меня на кровать, навис сверху.
— Скажи, кто ты? — прорычал он мне в губы, но я грустно улыбнулась и сама поцеловала его. У нас болезненная, мучительная, неправильная близость. — Скажи, — бормотал он, сминая ураганом мои губы. — Скажи мне! — уже умоляюще шептал он.
Руки, губы, настойчивые пальцы. Он прикасался везде, целовал каждый кусочек моей кожи, с жадностью вдыхал аромат моего тела и постоянно его губы твердили «скажи».
Не могла. Не могла признаться. Пусть он лучше меня ненавидит, как шпиона, нежели ненавидит за мое происхождение. Я родилась грифоном и горжусь этим, несмотря на то, что им я никогда не стану.
Одно движение, один толчок и он внутри меня двигается с бешеной скоростью. По телу Декрана стекают капельки пота, а жилка на шее напряглась. Сдерживается. Я же тонула в нашей мучительной близости, отринув как можно дальше в подсознание мысли о невозможности быть вместе.
— Я ни с одной женщиной не получал столько удовольствия и умиротворения как с тобой, — неожиданно пробормотал он. Только слушать о его женщинах в такой момент мне совершенно не хотелось, но его это не волновало. — Я хотел забыться в чужих объятьях, но не смог. У меня не было ни одной женщины после тебя, — врет! Как он может говорить мне о таком? Я сама видела, как чуть ли не каждый вечер его покидает очередная красавица. — Я помешан на тебе, на твоем теле, запахе, голосе. Эта зависимость с каждым днем растет все сильнее, — он замолчал и, перевернув меня на живот, подтянул вверх мои бедра, с новой силой вбиваясь в меня. Глубоко и так приятно. Прогнув мою спину рукой, намотав волосы на кулак он, как одержимый вколачивался в мое тело жестко, грубо, но от этого близость только приобрела более яркие краски.
Наслаждение накрыло меня с головой на грани удовольствия и легкой боли. Я ощущала, как его семя наполняет меня, а тело дрожит от удовольствия. Он так и упал на меня сверху, придерживая свой вес локтем.
— Скажи мне, — снова потребовал он, тяжело дыша. — Даю тебе последний шанс, прежде чем твоя судьба решится, — о чем он?
— Нет, — Декран шумно выдохнул за моей спиной и резко покинул мое тело, а затем и кровать. — Возможно, ты передумаешь, но это будет уже при других условиях, — жестко припечатал он.
— Декран от меня нет вреда твоей расе…
— Из-за тебя здесь появились сначала одни грифоны, а потом и другие, — рыкнул он, одеваясь. Я же повернулась на бок и, подтянув к себе простынь, прикрылась. Он снова смотрит на меня с неприязнью, а мое сердце от такого взгляда обливалось кровавыми слезами. — Только вторых нам удалось пленить, так как мы уже были готовы к этой встрече.