— Не смей! — злобно прорычал один из грифонов и это был не брат. Рагнар только шокировано переводил взгляд с меня на князя, все еще не понимая происходящего. Вот только Дамиан все прекрасно осознал. — Она моя невеста и никогда не свяжется с вашей ублюдочной расой.
— Щенок не зарывайся, — надменно со льдом в голосе протянул лениво Декран.
— Дам, — неуверенно пробормотала я. Ведь не давала ему согласия.
— Лари ты моя и я не отдам тебя этому монстру, — процедил мой бывший «жених».
— А где же ты был жених, — слово «жених» Декран особенно выделил. — Когда твою невесту продавали в рабство? Своих женщин нужно защищать, что я и делаю, а ты…
— Убью, — Дамиан оттолкнул от себя ближайшего стражника и стрелой бросился в нашу сторону.
Никто ничего не успел сделать.
Дамиан с кандалами на руках буквально врезался в Декрана, опрокидывая того на землю. Вот только этим неуклюжим толчком задело и меня. Сильно задело. Я отлетела в сторону, но опоры под собой так и не почувствовала. Меня выбросили в пропасть, где бурлил смертельный поток воды.
Казнь все-таки состоится.
Глава 50
— Лари, — не своим голосом заорал Декран и бросился камнем вниз вслед за мной.
Не знаю, как он умудрился так быстро среагировать, но вот Дамиан стоял на самом краю плато и непонимающе смотрел на мой смертельный полет.
Декран. Глупый. Зачем? У тебя же нет крыльев.
Кажется, я совершенно не понимала происходящего. Какая нелепая смерть.
Летела спиной вниз и видела, как одни гарпии скрутили Дамиана, повалив его на камни, а другие, в том числе и верные телохранители бросились за нами, но было слишком поздно. Смертельная река приближалась. Они просто не успеют. В глазах Декрана видела ужас и обреченность.
— Лари, — прошептали его губы, а глаза плакали. Мой гарпий плакал. Я видела слезы на его щеках. Дикий ужас во взгляде и упрямая решительность.
Метры. Нас разделяли всего несколько незначительных метров.
А потом что-то произошло. Гарпий надрывно прорычал и превратился.
Как? Он же не может! Почему?
Князь в своей истинной ипостаси был абсолютно седым, как и мой отец. А я ведь думала, что у него перья такие же, как и волосы — сиреневые.
Кажется, Декран и сам не ожидал от себя превращения, так как сначала опешил, а потом, сложив за спиной крылья, вытянулся в струну и спикировал вниз, приближаясь ко мне с невероятной скоростью.
Последние сутки были убийственными для меня. Понимала одно — я хочу жить. Декран просто не успеет.
Вспышка боли заставила заорать меня до срыва голоса. Я горела изнутри. Мои кости выворачивало и буквально ломало. Я не знала, что происходит. Сознание ускользало, хотя я пыталась бороться с собой.
В голове отчетливо стремительно формировались последние мысли.
Он, не задумываясь, прыгнул за мной, готовый разбиться следом.
Он рискнул своей жизнью ради меня.
Он обрел второй облик.
Прикрыла глаза, ускользая в ожидающую меня темноту и не видела, как у самой кромки воды мое тело подхватывают сильные крепкие цепкие когтистые лапы грифона, а из глаз птицы скатываются слезы отчаяния, боли и страха потери. Гарпия совершенно не заботило то, что в его лапах находится самый настоящий грифон — раса, которую он ненавидел всю свою сознательную долгую бессмертную жизнь. Ради этого грифона он рискнул всем, наконец-то отбрасывая далеко назад свои предрассудки.
И я уже не увидела облегченного выдоха грифонов и изумленных взглядов гарпий.
Все замерло, наступила оглушающая тишина и, лишь ветер завывал в ушах двуипостасных.
Я же прибывала в беспамятстве и не видела, как Декран не выпуская меня из рук, раздавал указания своим воинам. Не узнала, что он отменил казнь через обрезание крыльев грифонам и сбрасыванием их в бурлящую реку на съедение опасным хищным плотоядным рыбам. Зачем эта жестокость, я так и не спросила, но именно ненависть послужила таким толчком. Ненависть к моей расе.
Голова была тяжелой, а тело не слушалось. Горло горело огнем, говорить не могла и лишь только болезненные хрипы вылетали из горла.
— Хемминг почему так долго? — рычал нетерпеливо Декран.
— Она в порядке, просто оборот ее совсем ослабил, — ответил целитель.
До меня медленно доходило, что мы живы и что голос моего любимого гарпия мне не привиделся. От этого осознания стало легче дышать.
Хотела спросить, но саднящее горло издало лишь глухой еле слышимый клекот. Хотела поднять руку, но она оказалась очень тяжелой. Даже голову повернуть была не в состоянии, настолько слабой и истощенной чувствовала себя.