Удалось. Все-таки мне удалось открыть отяжелевшие веки.
Лица. Все такие родные и любимые.
Мама сидит у моей кровати и выглядит уставшей, но ее глаза светятся счастьем, любовью и радостью.
Отец же стоит рядом, положив руку маме на плечо, а второй, оказывается, держит мою ладонь. Я даже не почувствовала этого родного и дорогого прикосновения.
Шимар с Хеммингом стоят у стола и что-то тихо переговариваясь, колотят в колбочках. Удивительно, два целителя враждующей расы работают в паре.
И Декран. Изменившийся мужчина с совершенно белыми волосами и морщинками вокруг глаз. Седой. Значит, не только его гарпий поседел, но и он сам. Декран будто бы постарел на несколько лет, хотя двуипостасные могут контролировать свой внешний вид.
Хотелось прикоснуться к нему, потрогать эти необычные волосы, пропустить пряди между пальцев, разгладить эти серьезные усталые морщинки.
Он стоял в стороне с натянутой прямой спиной и буквально поедал меня взглядом. Лихорадочный блеск в глазах и напряженная мимика лица, говорила о его неуверенности. Он боялся. Я слегка улыбнулась ему, отчего мужчина шумно выдохнул.
Неужели все?
Неужели закончились мои скитания и беды? Неужели я могу вернуться домой?
— Как вы нашли меня? Как Рагнар нашел меня?
— Рагнар сам вышел на твой след и уже с территории гарпий бросил зов твоему отцу, — ответила мама. — Но Вардек установил слишком сложную защиту и пока мы ее пробивали, ушло время. Мы пробились уже тогда когда, Вардек держал твое бессознательное тело на руках. Дочь это было жуткое зрелище, — голос мамы дрогнул.
— Я писала Магдалене, — тихо призналась я, боясь посмотреть в сторону Декрана. — Но письмо должно было идти еще месяц.
— Она с Айроном все это время были рядом с нами и тоже занимались твоими поисками. Их и наши подданные шерстили каждую человеческую и гномью деревеньку, но след взял только Рагнар и шел в этом направлении, — мама кивнула в сторону Декрана.
— Аркел кстати арестован, — проговорил отец. — Его с подельниками взяли на границе воины гарпиев. Предатели переправлены на Острова и сейчас Император судит их за измену.
— Это хорошо, — значит, с этой стороны опасности больше нет.
— Дочь мы бы никогда и подумать не могли, что он спрячет тебя здесь, — мама с осуждением смотрела на князя.
— Со мной ей безопасно, — твердо заявил князь. — Мои земли для нее безопасны и в этом вы убедились сами, когда мои воины взяли в плен сначала вашего сыночка, а потом и остальных на границе.
— Как бы я тебя не ненавидела, но за дочь спасибо, — выдавила из себя мама.
— Не для тебя старался, — и снова посмотрел на меня задумчивым взглядом.
— Впервые я не знаю, как отблагодарить, — рассеянно заявил папа. — Лари бесценна. Я готов отдать за нее что угодно, вот только сомневаюсь, что тебя интересует финансовая сторона.
— Как всегда проницателен, — протянул Декран. — Деньги меня не интересуют, да и ничего мне не нужно от вас.
— Я не люблю быть должным.
— Мне нужна ваша дочь, а все остальное оставьте себе, — вот так вот просто он заявил на меня свои права.
Я не знала, как реагировать на подобный нелепый глупый торг.
— Мам я домой хочу, — растерянно пробормотала я, прекращая эти несуразные торги. — Я так устала.
Я, правда, хотела домой. Там все родное и близкое, а здесь чужое.
— Нет, — безапелляционно заявил Декран. — Ты носишь моего ребенка. Я не позволю тебе уйти от меня.
— Декран выйдем, — рыкнул недовольно отец. — Я кое-что тебе скажу.
— Я не изменю свое решение, — припечатал Декран. — Я не отдам Иларию. Если вы хотите войну, то получите ее, но эта женщина моя и она не покинет моих земель.
— Какой клинический идиот, — простонала мама. — Века идут, а дурь в голове все та же.
— Вардек, — с нажимом процедил папа.
— Ладно, — поднял вверх руки князь. — Пошли ко мне в кабинет. Не в коридоре же вести подобные беседы.
Когда мы остались одни, целители тоже ушли, я не смогла сдержать слез и разрыдалась. Мама тоже долго не могла сдерживаться, и обняв меня, тихо плакала.
— Я так боялась тебя потерять родная, — прошептала мама. — И я так рада, что твой грифон проснулся.
— Мам я ведь все делала для того, чтобы вернуться, но просто времени не хватило, мешали обстоятельства. А грифон? Я еще не могу нормально это осознать. Нам ведь теперь не нужны ни артефакты, ни зелья.