Магдалена подкралась тихо, незаметно и проткнула огненным мечом грудь короля. Тот упал на колени, захрипев. Из груди хлынула кровь, а глаза закатились.
— Это твоя добыча, — проговорила женщина Аскольду. — Отомсти за нашу девочку, — в глазах магички стояли неприкрытые слезы.
Вроде бы все закончилось… там. Там все закончилось. Аскольд принял человеческий облик, но оставил частичную трансформацию на руках.
Сейчас его когти отрывали плоть от плоти, заставляя и без того раненое тело выть от боли.
— Ты сильная, — проговорил наместник, наблюдая, как я все еще обволакиваю собой своего мужчину. — И не могу понять откуда в тебе столько силы? Существа Мидарана на это не способны.
— А кто сказал, что я из Мидарана? — ядовито фыркнула я. Уверенности мне придала сущность, что поселилась внутри. От меня больше ничего не зависело. Все что я могла, сделала. Дальше это их битва. Битва Эфиров.
— Что? — в голос воскликнули они.
— Вы слабы и недальновидны, — сейчас я не узнавала себя. Вернее говорили лишь мои губы, но не я. — Неужели думали, что вам все сойдет с рук?
— Что? — не знаю, что увидели эти двое, но разом от меня отшатнулись.
— А вот и третий вернулся, — я захохотала не своим голосом.
Аскольд отшвырнул от себя останки короля и на негнущихся ногах подошел к моему телу, упал на колени и, бережно взяв его на руки, прижал к себе, раскачиваясь из стороны в сторону, что-то шепча мне на ушко. Он плакал. Я хотела стереть слезы, но моя рука так и не смогла коснуться его. Мой грифон завыл, выплескивая наружу всю свою боль и горе от моей потери.
Что-то мокрое коснулось и моих щек. Разве души умеют плакать? Разве мы умеем сопереживать? Для нас перестал быть интересен физически ощутимый мир, но я плакала, страдала, наблюдая за тем, как каждая волосинка на голове моего мужчины становилась абсолютно белой, седой. Я принесла ему горе.
— Ну что? Нагулялись? Отдохнули? — продолжали говорить мои губы. — Пора возвращаться домой.
Из моих пальцев выскочили три толстых жгута, которые спеленали отступников. Они не сопротивлялись, принимая поражение.
— Как? — только и спросили они.
— Девочка не из этого мира, но мы сделали на ней нашу привязку. Дело оставалось за малым, — проговорила о себе в третьем лице. — А всего-то вас нужно было собрать всех вместе и закрыть в ловушке.
Под ловушкой я подразумевала себя. Трижды я умереть не могла, поэтому туман и выжидал удобного случая, собирая сбежавший Эфир вместе.
— Мы просчитались, — промямлил тот, кто был недавно королем.
— Вы слишком юны, чтобы просчитывать такую сложную многоуровневую комбинацию, — как не разумным детям говорила я. — Дома у вас будет время подумать над своим поведением и своими ошибками.
А я? Что будет со мной? Где теперь мой дом? Меня грязно в слепую использовали, чтобы вернуть и наказать нерадивых сбежавших детишек, но как же теперь я?
Было обидно и жалко себя. Было больно за своего, так и не родившегося малыша, за Аскольда, который оплакивал свою любовь, держа мой труп на своих руках ни на минуту не отпуская.
Люди постепенно стали приходить в себя. Магдалена их наполняла силой. Сейчас она единственная кто мог повелевать нитями.
Трое отступников исчезли, оставив нас с Эфиром внутри меня наедине. Мне не нужно было задавать вслух вопросы. Ответы я получила и так.
Эфир был любопытен. Он всегда наблюдал за своим детищем миром Мидаран со стороны. И решил попробовать, как это чувствовать. Три добровольца решились на такой сложный эксперимент. Сначала все было нормально. В эфирное поле в сроки доставлялись эмоциональные отчеты, но потом связь резко оборвалась, а доступ в мир был перекрыт. Эфир не понимал в чем дело и стал искать лазейки, чтобы помочь своим детям. Вот только они не знали, что в мире все настолько закрутилось. Они видели, что творили их сородичи, но помешать никак не могли и когда наша «Венера» оказалась на планете, у Эфира созрел план, вот только они были неприятно удивлены. Среди такого количества людей не было ни одной нормальной души, которая справилась бы с их задачей.
Потом произошла встреча со мной и наше молчаливое знакомство. Так и решилась моя судьба. Я была не идеальным вариантом, но какие-то качества все-таки зацепили Эфир. Когда я осталась умирать, они решили рискнуть. Хуже все равно не будет.
Так я стала марионеткой. Так я стала их проводником. И моя задача заключалась лишь в том, чтобы собрать всех вместе отступников и позволить через мою душу вернуть их домой. Именно я была тем связующим звеном между закрытым миром и Эфиром.
Мной воспользовались и теперь я не нужна. Во мне отпала всякая необходимость. Меня освободили от чужого присутствия и предоставили самой себе.