– Твое счастье, что не посмотрел, дурочка! – не выдержала Беата. – Знаешь, что было бы, если бы ты стала при нем кому-то глазки строить?
– И чего было бы?
– Кров, – торжественно произнесла Беата с кавказским акцентом. – Много крови. Больше всего твоей.
– Ой? – не поверила Люда.
– Не сомневайся. Ты думаешь, кто тебе Реваз – безобидный дедушка?
– А... – начала Людмила и вдруг шмыгнула куда-то в сторону. Над прилавком, как статуя командора, навис непреклонный Сергей-администратор.
– Снова посторонние разговоры в рабочее время. Беата Мстиславовна, согласно уставу нашего предприятия, я вынужден вас оштрафовать. У вас будет вычтено из зарплаты.
Беата смотрела на него во все глаза. Ее даже не насмешило упоминание о подвальной зарплате, которой ей и без штрафов еле хватило бы на один ужин в «Виноградной косточке». Она никогда прежде не знала, как низок и мелочен может быть мужик в своей мести женщине, которая предпочла ему другого.
Впрочем, все она прекрасно и давно знала. Но каждый раз, сталкиваясь с этим, теряла дар речи. Так молча и смотрела на прямую спину администратора, который, наверное, решил, что она переживает из-за вычтенных денег.
Бедная продавщица Маша! Так, кажется, зовут девушку, которая написала в редакцию письмо. Неужели над ней вот так же постоянно издеваются плешивые администраторы? Почему же тогда она не по этому поводу просит помощи, а переживает, что негде отхватить богатого мужа? Не верит, что можно что-то изменить, не выходя из-за лотка? Унижение и бедность – вечный удел продавщиц Маши, Люды и Софьи Михайловны, а чтобы разорвать этот порочный круг, нужно вырваться из подвала... Но кто тогда будет продавать колготки, лекарства и бытовую химию? Умница и красавица Беата?
– ...Беата!
Она остановилась как вкопанная. Погрузившись в мысли о нелегкой женской доле и о судьбе бедного депутата Переяславчикова, умница и красавица совершенно забыла о назначенном на вечер свидании. Закончив работу, она по инерции направилась домой. Дом ее был недалеко от «Семерых козлят», поэтому на работу Беата проезжала три остановки на троллейбусе, а обратно в хорошую погоду шла пешком. Это было удобнее, чем воровато оставлять за углом машину, которая была в три раза дороже, чем дряхлый «Пассат» Сергея-администратора, чтоб ему повылазило.
– Суровая ты девушка, – запыхавшись, проговорил Сергей-хахаль, хватая ее за рукав. – На пять минут опоздал, гляжу – уже уходит. Сердишься?
– Не сержусь, – сказала Беата, размышляя, не рассказать ли золотой рыбке о своих подвальных неприятностях. Да нет, не стоит, он уже один раз показал, какой из него защитник.
Сергей привез ее на сей раз в новое место, которое выглядело дешевым до непристойности. Стены сверкали зеркалами и золотом, в воздухе висел густой табачный дым; какие-то противные рожи, по большей части мужские, поглощали огромное количество еды и выпивки и играли в бильярд. Кормили, правда, добротно и вкусно, но Беата была гурманом в эстетическом смысле. Неужели Сергею здесь нравится? Или он специально выбрал кабак, куда можно повести продавщицу? После перипетий сегодняшнего дня Беата уже почти готова была обидеться.
– На бильярде играешь? – подмигнул Сергей.
Беата презрительно пожала плечами. Она играла во все, что не требовало беготни по стадиону, и играла неплохо. Так вот в чем дело, он фанат бильярда! И более приличного места найти не мог?
Впрочем, понятно, почему не мог. В приличном месте, на глазах у приличных людей и играть надо прилично. А Сергей играл из рук вон плохо. Беата обставила его три партии подряд и великодушно предложила отдохнуть. Но Сергей хотел продолжать, хотя не особенно стремился к реваншу. Может, ему нравится сам процесс катания шаров, а на результат наплевать? Беата встречала таких игроков, но в основном женщин. Мужчине так вести себя в игре не пристало.
– Здорово, Боря!
– Здоров, здоров! А ну, подвинься, Славик, я покатаю.
Бильярдные столы стояли почти впритык друг к другу, и Беате приходилось делать усилие, чтобы отключаться от реплик соседей, по большей части матерных. Но этот обмен приветствиями прозвучал прямо над ее головой. Длинный лысоватый Славик протиснулся к стене, а коренастый, похожий на Винни-Пуха Боря взял кий и начал прицеливаться, приговаривая: «А вот мы его ща зафигачим, и этого мы ща раскурячим». Его ворчливый бас напоминал голос артиста Леонова при озвучивании Винни-Пуха. Он бурчал вроде бы себе под нос, но слышно было в самых удаленных уголках, и в прокуренном помещении даже стало тише.
Борин партнер, коротко стриженный парень с лицом призывника, оперся о кий, словно игра была уже кончена. Похоже, он заранее знал, что будет дальше. И точно – Боря в два счета расщелкал по лузам шары, залпом выхлестал протянутую кем-то рюмку и довольно крякнул:
– Славик! Твое время пришло!
Славик нехотя отлепился от стены. Беата только сейчас вспомнила о своем партнере, чье положение было, прямо скажем, аховым. Скучно даже возиться с ним. А что, если?..
– Хотите сыграть со мной? – обратилась она к крутому Боре, вызвав удивленное мычание в толпе бильярдистов.
Боря смерил ее оценивающим взглядом и сделал приглашающий жест:
– Мадам!
Сергей в панике попытался к ней пробиться, но Беата уже стояла у другого стола. Ему ничего не оставалось, как караулить ее сумочку, оставленную на полке для шаров, и морщиться, как будто у него вдруг заболели зубы.
– Ставка сто зеленых, леди, – объявил Боря. – Надеюсь, вы в курсе. Даже для прекрасных дам.
– Годится, – ответила Беата.
Ну, продавщица, зажигай!
– Разбивайте, мадам.
Беата начала играть, особенно не нервничая. Подумаешь, и не таких делали. Первый шар. Второй. Третий. Четвертый. Боря мрачно усмехнулся.
– Продуешь бабе, Боря, – фыркнул кто-то из толпы.
– Колян, проглоти язык, пока руки-ноги целы, – бросил ее соперник, не оборачиваясь.
Беата, которая к этому моменту забила уже шесть шаров, нахмурилась. Эта фраза решительно сбила ее с толку. Она попыталась вспомнить, где ее слышала и почему это так важно, – и промазала. Толпа разочарованно загудела. Довольный Боря встал к столу и под восхищенный ропот закончил партию.
– Леди, не огорчайтесь, – сказал он покровительственно. – Хорошая игра. Прошу расчет.
Беата пошла к своей сумочке, рядом с которой, как верный пес, переминался Сергей.
– Рука дрогнула, – заметила она виновато. – Я бы его обставила. Что-то меня отвлекло...
– Вообще-то думать надо... – нервно сказал Сергей. – Ты хоть знаешь, что в таких местах играют на деньги? И что теперь будет?
«Боится, что придется за меня платить, – презрительно подумала Беата. – Жмот. Да пошел он...»
Она отодвинула его плечом, открыла сумку и вынула кошелек.
– Как же ты теперь жить будешь, ненормальная? – несколько смущенно спросил Сергей, когда Беата вернулась, отдав Боре законный выигрыш. – Это ведь вроде как ползарплаты твоей...
– С тобой сыграю, вот и отыграюсь. Готов? – беспечно ответила она.
– Я на деньги не играю, – опять напрягся Сергей, и Беата вновь почувствовала растущее презрение. Тоже мне, достойная пара, перебздел из-за паршивой сотни баксов. Пора отсюда сваливать, надоело...
Но Сергей пока не собирался уходить. Он отвел ее за столик, разлил по бокалам вино и интимно наклонился к Беате:
– Слушай, ласточка. Вот ты с этим Борей играла, говорила с ним. А теперь подумай – ты не его за стенкой слышала? Ну, вспомни, ты мне рассказывала. Базар был про вышку, про зону? Да или нет?
Беата чуть не подпрыгнула. Ну, конечно!
– Да... Вот оно что... Я как услышала: руки-ноги целы, так меня что-то дернуло – где-то это уже было. Я потому и промазала. Точно, он. Голос такой, как у Винни-Пуха: бу-бу-бу, в голове моей опилки.
От возбуждения она говорила громко, и кое-кто за столиками стал оглядываться.