— Матушка! — воскликнул Карелин и взволнованно обнял Катю, забыв, что обещал не называть ее матерью при всех. — Я хочу взять тебя с собой. Ты — единственная, кто сможет все объяснить Лизе… Тебя она поймет! — И, видя удивленный взгляд старушки, добавил: — Я все объясню по дороге… Мы поедем в самом лучшем экипаже… Николашка, Владимир… Сашко… шевелитесь живее! Она невиновна, матушка… Как ты думаешь, Лиза простит меня?
— Может, и не простит, сынок, но мы поедем просить прощения, — сказала Катя, поняв все с полуслова.
Когда все уже было готово к отъезду, в имение прибыл хорунжий с казаками и привез депешу от царя. Пока Александр распечатывал конверт, Лев Ильич и Катя, молча, смотрели друг на друга. Гвардейцы топтались во дворе, ожидая командира. Удивление на лице князя сменилось холодным, надменным спокойствием, а в глазах сверкнула ярость. Он повернулся к хорунжему, вытянувшемуся перед ним во фрунт.
— Вы, должно быть, счастливы быть моим конвоиром, — с горькой улыбкой обратился к казаку Карелин и, повернувшись к живо подбежавшему доктору уже спокойно добавил: — Я должен незамедлительно предстать перед царем.
— Оно так, Ваше благородие, — ответил хорунжий, — по высочайшему повелению государя я должен сопроводить Вас в Киев.
— Матушка, — князь повернулся к побледневшей Кате, — мы вместе поедем в Киев, к Лизе. Нет лучшего адвоката и посредника между нашими сердцами, чем ты. Полагаю, этот приказ государя неспроста. Как пить дать это дело вражеских рук… без графа Кумазина с женой тут не обошлось, да и без Лаврецкого с Дмитрием, пожалуй, тоже. Они явно что-то замыслили. Я поеду верхом вместе с конвоем, а ты поедешь в экипаже вместе со Львом Ильичом. За старшего в усадьбе останется Владимир, а Николай будет править лошадьми… Не будем терять время, прошу тебя.
Карелин быстро вышел, и Катя с доктором остались одни. Лев Ильич поднял голову и застыл в изумлении, увидев спускающуюся по лестнице и оглядывающуюся по сторонам Наташу.
— Где князь? — властно и надменно спросила она, наконец.
— Она приехала с Александром, доктор, — пояснила Катя, взглянув на оторопевшего Льва Ильича. — Снова обвела его вокруг пальца.
— Что ты сказала, старая гадюка? — злобно прошипела Наташа.
— Выбирайте выражения, коллега! — вспылил Лев Ильич.
— Я назвала ее старой гадюкой, и это еще слабо сказано, она заслуживает большего. Вы с ней — мои злейшие враги, но скоро я вышвырну отсюда вас обоих. Очень скоро вам придется уехать, доктор, а что касается этой наглой, строптивой прислуги…
— Обстоятельства вынуждают нас подчиниться, сударыня, — насмешливо ответил Лев Ильич, не дослушав Наташу. — Мы с Катей едем в Киев. Государь император вызвал князя к себе, и он велел нам ехать вместе с ним.
Наташа сперва удивилась, а потом встревожилась, увидев, как уходят прочь ее враги, и поняв, что они ей не солгали. Она спешно кликнула Нюшку и разузнала у нее, что на конюшне осталась только маленькая двуколка, а чтобы раздобыть денег, придется ломать замки ящика, где они хранились.
— Что за дело привело Катю и докторишку в Киев? — спросила она у Нюшки.
— Я слышала, как они говорили, что едут в дом князей Оболенских, барыню искать. А еще они сказали, что это ты во всем виновата, и что барин может убить тебя, если встретит в Киеве. Лучше не езди туда!
— А тебе-то что за дело, дура? — накинулась на служанку Наташа. Она чуть ли не бегом выскочила из дома, готовая броситься в погоню за князем, и не дать ему сбежать.
АлександрII встретил Лизу, Дмитрия и чету Кумазиных в аудиенц-зале. Государю Императору было чуть больше тридцати двух лет. Это был высокий, статный шатен с подобающей ему царственной осанкой. Широкий открытый лоб выдавал в нем мыслителя. Взгляд ясных голубых глаз был спокоен и проницателен, а лицо выражало неподдельный интерес и сочувствие к медленно идущей к нему молодой просительнице. Неброский серый наряд Лизы лишь подчеркивал нежную хрупкость ее красоты. Она выглядела такой молодой, красивой и несчастной!
— Вы можете присесть, княгиня, — любезно предложил государь, — боюсь, Вам немного нездоровится.
— Благодарю Вас, Ваше Величество, но в этом нет необходимости, — со скорбным спокойствием ответила Лиза. — С Вашего позволения мне бы хотелось услышать Ваше высочайшее решение, ибо от него зависит моя жизнь или смерть.
— Вы так сильно ненавидите мужа, что умрете, если Вас заставят жить вместе с ним?
— Я хотела бы остаться с сыном и присматривать за ним. Я не переживу, если у меня снова отнимут его.