— Ваши друзья и родственники утверждают, что у князя не было никаких причин учинять столь чудовищный произвол…
— Князь считал меня виновной, Ваше Величество, но я думаю, что даже самая ужасная вина не давала ему права на подобный поступок…
Неожиданно чьи-то руки отдернули гобелен, прикрывавший маленькую боковую дверцу аудиенц-зала, и в проеме двери под конвоем двух императорских гвардейцев показался Александр Карелин в ослепительном придворном наряде. На его груди теснились сверкающие на свету награды, но лицо было мрачным. Царь повернулся к вошедшему.
— Подойдите, князь, — велел он. — Вы узнаете жену, ее друзей и родственников? Они утверждают, что были свидетелями вашего преступления…
— К несчастью, именно так, Ваше Величество, — сознался Карелин.
— Значит, Вы не отрицаете своей вины, князь, и Ваша жена сказала правду?
— Я считаю, что Елизавета Ивановна не способна на ложь.
— Выходит, Вы признаете, что она ни в чем не виновата?
— Совершенно верно, Ваше Величество, Елизавета Ивановна не виновата, — уныло молвил Карелин. Среди присутствующих поднялся легкий ропот, но князь продолжал говорить. — Хочу признать перед Вами, Ваше Величество, и перед всеми остальными, что ошибался, и моя жена невиновна.
— Я прошу Вас выйти, княгиня, — все так же любезно обратился царь к побледневшей и удивленно смотрящей на мужа Лизе. — Подождите моего окончательного решения в приемной. Скоро я позову Вас. Всех остальных я тоже прошу выйти. Оставьте нас с князем наедине.
Лизу под руки вывели из зала.
— Судя по тому, что изложено в прошении Вашей жены, Вы просто чудовище, князь, — жестко заметил царь, когда они остались одни. — Вы тайком вытащили из колыбели своего новорожденного наследника и отдали его в руки конокрада и пьяной побирушки…
— Да, Ваше Величество, отдал собственного сына. Не знаю, как я мог совершить такую гнусность. Признаюсь, я сошел с ума, и Лиза должна смотреть на меня с ужасом и даже с отвращением. Должно быть, ее ненависть так сильна, что она просила моей смерти?
— Княгиня просила только царского правосудия и справедливости, и, уверяю Вас, я буду справедлив, — царь строго посмотрел на Карелина и продолжил. — Вы сами признали, что незаслуженно обидели свою жену, князь, и с этой минуты она для Вас чужая. Высочайшим указом я расторгаю ваш брак. Отныне у Вас нет никаких прав на нее. А также я лишаю Вас всех законных прав на сына, однако, Вы отдадите ему часть состояния, которую укажет княгиня.
— Но это же мой сын! — осмелился возразить опечаленный Карелин.
— Ваш сын уже не Ваш. Мой приговор и так слишком мягкий для Вас, Вы заслуживаете худшего. Ваша жена и ребенок хлебнули досыта Вашей безграничной жестокости, а потому с этой секунды они совершенно свободны. Вы и на пушечный выстрел не подойдете к ним, если они сами этого не захотят. Я ограничился столь мягким наказанием лишь только потому, что на этом настаивала княгиня. По мне, так Вы заслуживаете смертной казни, впрочем, Вас защитило Ваше искреннее признание. Я собирался лишить Вас княжеского титула и отправить в ссылку, но не стану этого делать, потому что Ваша жена великодушно заступилась за Вас.
— К чему мне титулы, богатство, награды, если у меня отняли единственное, что мне дорого на земле?
— Держите себя в руках, князь. Ступайте, — властно приказал царь, указывая рукой на дверь, — и не пытайтесь докучать княгине… Она не хочет разговаривать с Вами… Смиритесь и достойно примите наказание. Поезжайте к себе в Карелинку, и не вынуждайте меня отправлять с Вами моих гвардейцев. ЯнежелаюбольшеслушатьВас.
Совершенно разбитый, Александр под охраной казаков вышел из зала, шатаясь как пьяный. Царский приговор полностью сломал и уничтожил его. Лиза вместе с друзьями вошла в зал через другую дверь.
— Правосудие свершилось, княгиня, — добродушно заметил царь, испытывая к Лизе искреннюю симпатию. — Теперь Вы полностью свободны и вправе по своему желанию выбрать для сына любые земли из карелинских владений. Ваш сын только Ваш, и Вы можете жить, как Вам будет угодно. Вы можете даже снова выйти замуж. Сегодня же Вам выдадут все надлежащие бумаги, подписанные мной. Отныне ваша свобода и жизнь находятся под моей высочайшей защитой. Идите с миром, и живите спокойно.
Лиза упала на колени и поцеловала протянутую ей государем руку. И та же самая царственная рука учтиво помогла ей подняться.
Лиза немного опомнилась, лишь очутившись в доме Оболенских. Сама не своя от счастья, Надя крепко обняла подругу и расцеловала ее. Все вокруг о чем-то говорили, но Лиза едва слышала их.