Поликарп Семенович все больше волновался, даже голова у него стала дергаться. И вдруг сказал:
— В отношении сибирского газа я решительно с вами не согласен! И вы меня ни в чем не убедили.
— Да я вас ни в чем и не убеждал, — удивился Филипп Демидович.
— Нет, вы убеждали! — горячо возразил Поликарп Семенович. — Вы за то, чтоб продавать газ, а я — против. Зачем нам японцы? И зачем нам китайцы и португальцы? Вы прочтите поход Тамерлана, там все сказано!
— Поликарп Семенович, при чем тут поход Тамерлана? — мягко остановил его Филипп Демидович. — Давайте рассуждать спокойно.
— Нет, я спокойно не могу. Сибирский газ — мой третий… простите, четвертый вопрос, и вопрос острый… — Поликарп Семенович запустил под пиджак руку и начал нервно чесаться.
— Возможно, возможно, я не спорю. Но выслушайте меня, — предельно спокойным голосом остановил его Филипп Демидович, как и подобает человеку, занимавшему высокий пост на поприще правосудия.
Однако и его речь была прервана. На крыльцо вышла Поля, хлопая заспанными глазами.
— Приве-е-т! — полусонно протянула она. — Слышу и не пойму, с кем это дядя Филя разговаривает. Здравствуйте, Поликарп Семенович. — И, не дождавшись ответного приветствия, тут же спросила: — А где наши, в саду? Пора обедать. Дядя Филя, зови их, я буду накрывать. — Она снова ушла в дом.
— Да, да, и мне пора обедать, — поднялся Поликарп Семенович. И стал надевать свою шляпу, говоря: — Я еще зайду к вам. Допустим, сегодня или завтра.
— Заходите, Поликарп Семенович, милости прошу, — приглашал Филипп Демидович, тоже поднимаясь со скамьи.
Он проводил Поликарпа Семеновича до калитки и вернулся к дому. Из сада, позевывая, вышла Таисия.
— А мне показалось, кто-то пришел к нам, — сказала она. — Вроде калитка стукнула. Уж думала, покупатель.
— Да нет, это Ко́жух приходил, — ответил ей брат. — Посидел немного.
— И что тебе за интерес с ним сидеть? — пожала полными смуглыми плечами Таисия. — Давно пора обедать. Совсем заспались… — Она застучала рукомойником, споласкивая руки и лицо.
С улицы донесся какой-то громкий разговор. Таисии подумалось, что это, быть может, явился покупатель дома (последнее время ей постоянно мерещились эти самые покупатели), и поспешила к калитке, выглянула на улицу. Но это Марфа Конь разговаривала с Поликарпом Семеновичем. Таисия не стала их слушать и ушла в дом.
А если бы не ушла, услышала бы следующий разговор.
— Послухайте, Кожу́х… — говорила Марфа.
— Не Кожу́х, а Ко́жух, — прервал ее Поликарп Семенович. — Я вас пятый раз поправляю. Вы запомните, запомните, пожалуйста: моя фамилия Ко́жух, а не Кожу́х. Ведь я не называю вас Марфой Лошадь, а называю Марфой Конь.
— А по мне, так хоть горшком зовите, лишь бы в печь не становили. Я вам про вашу собаку говорю, а вы мне про свою фамилию. Я вам говорю: ваша собака прошлую ночь до утра выла и эту ночь выла. И прямо под моими окнами.
— Но ведь собака не человек, — отвечал Поликарп Семенович. — Я не могу запретить ей выть.
— Послухайте, Кожу́х!..
— Я вам шестой раз говорю: не Кожу́х, а Ко́жух.
— Пускай Ко́жух. Так вы ее хоть от моих окон отведите или в сарай закройте.
— Но я не могу этого сделать: собака стережет гараж.
— Так что ж, по-вашему, так она и будет все время выть под моими окнами?
— Почему же все время? Сейчас у нее такая пора: все собаки гуляют. Пройдет пора, и она успокоится.
Поликарп Семенович элегантным взмахом ног вытряхнул песок из сандалет, вошел к себе во двор и запер за собой высокую калитку на два крючка и на засов. Больше в этот день он со двора не выходил. Только вечером прибежал к Филиппу Демидовичу внук Поликарпа Семеновича, мальчишка десяти лет, приехавший из Житомира на лето к дедушке с бабушкой.
— Дядя, вы уже прочитали книжку? Если прочитали, так верните, — сказал мальчик.
— Что ты, друг мой, когда бы я успел? Я за нее еще не брался. Вот сейчас начну читать, — ответил Филипп Демидович.
— Ладно, читайте, — разрешил мальчик и убежал.
Назавтра он опять явился и сказал:
— Дядя, бабушка просила книжку. Это чужая книжка, нужно срочно отдать. За ней тетенька пришла и требует. Таких книжек нету, ее только за сто рублей достать можно.
— Это бабушка сказала, что чужая?
— Ага, — кивнул мальчик.
— Что ж, возьми, — Филипп Демидович с сожалением вернул мальчику недочитанного Кристофера Марло. — Только скажи бабушке, что обманывать нехорошо. Ведь это бабушкина книжка, ей твой папа подарил. И никакая тетенька за ней не пришла, верно?