Слава схватил аппарат (позже выяснилось, что он был не заряжен), и они побежали на площадь, а потом в милицию.
В пятом часу дня народу на площади заметно убыло. Но оживление все-таки наблюдалось. В газетном киоске появилась киоскерша и за газетами выстроилась очередь. К «Полету» подходили люди за билетами на вечерние сеансы. Из хлебного магазина несли в авоськах и под мышками свежий хлеб и булочки. Открылся ящик с мороженым, и заработала цистерна с квасом. Со стороны черниговского шоссе на площадь въехало такси, затормозило у «Полета». Из него вышли Сергей Музы́ка и Михаил Чернов, направились к цистерне и стали в конец очереди.
Через какое-то время на площадь медленно, точно ее волокли на буксире, въехала украшенная цветами и лентами «Победа» первого выпуска, с куклой на капоте. Описала, еле вращая колесами, полукруг и удалилась к желтевшему средь тополей Дому быта. «Победу» провожала Вторая симфония Чайковского, лившаяся из репродуктора, установленного на крыше «Полета».
В половине пятого симфония неожиданно прервалась. Ее сменило громкое прокашливание, затем последовал глубокий вздох, затем — некий протяжный звук, похожий на чих. Потом раздался сдержанно-взволнованный мужской голос:
— Говорит местный радиоузел! Говорит местный радиоузел! Внимание, жители города! Передаем особо важное сообщение. Сегодня в нашем городе ограбили павильон номер один, расположенный в районе центральной площади, между книжным киоском и промтоварами. Грабители, угрожая оружием, похитили из кассы крупную сумму государственных денег. Один грабитель пойман. Просим всех граждан проявить бдительность в целях задержания второго. Его приметы: молодой парень, рост высокий, худой, волосы темные, уши хрящеватые, нос с выступом вперед, для маскировки носит темные очки, циркает слюной сквозь зубы, ведет себя корректно, жаргонных слов не употребляет. Одет в темный пиджак, на ногах туфли, в руках чемоданчик черного цвета с похищенными деньгами. Называет себя Костей, настоящее имя неизвестно. Граждане города, а также работники железной дороги и шоферы грузовых и легковых машин! Задерживайте при первом подозрении человека с описанными приметами! Общими силами, сплотившись, как один, мы найдем и обезвредим преступника, посягнувшего на священную государственную собственность.
Через каждый час местное радио повторяло это экстренное сообщение.
12
Татьяна Пещера испытывала большое удовольствие, присутствуя на обеде у Огурцов-Секачей. Обед не отличался особой роскошью: были салат, борщ, гусь с яблоками, колбаса, сырок, две бутылки вина «Лидия», бутылка «Горілки з перцем», две бутылки минеральной воды «Поляна Квасова», — вот, пожалуй, и все. Но в том-то и дело, что все было очень по-интеллигентному. Колбаска и сырок были так искусно нарезаны, что насквозь светились, с таким изяществом уложены на тарелочки и украшены зеленью, что рука не смела протянуться к ломтику, боясь разрушить сию красоту. Борщ разливали из фарфоровой супницы в аленьких цветочках, гусь был подан на стол в той же гусятнице, в какой запекался, — в оригинальном продолговатом сосуде из огнеупорного стекла с герметически закрывавшейся крышкой. Соль помещалась в деревянной солоночке-высыпайке, перец — в миниатюрной перечнице, горчица — в стеклянной горчичнице с крохотной ложечкой, продетой в крышечку. Твердую пищу ели ножом и вилкой, губы промокали бумажными салфетками, которые в городке Щ. крайне редко продавались. Вино и водку пили маленькими глотками, отдавая предпочтение «Поляне Квасовой».
И разговор за столом шел спокойный, сдержанный: никто не повышал голоса, не перебивал друг друга. Немного поговорили о венчании, но внимания на этом событии не заостряли. Поля, очень симпатичная девушка, с выразительными глазами цвета перезрелой вишни, со смешком вспомнила, как Филипп Демидович вышел с иконой благословлять их.
— Я чуть со смеху не упала, — говорила смугленькая Поля. — Ты такой смешной был, дядя Филя. Лысина твоя блестит, икона блестит, а сам ты надутый-пренадутый.
— Ничего подобного, — весело возражала ей Виолетта Кирилловна. — Наоборот, у него был ужасно внушительный вид. Если бы ты еще рясу надел, — честное слово, тебе бы очень пошло! — с улыбкой говорила она мужу.
— Да, мне только рясы и не хватало! Представляю, на кого я был похож! — отвечал Филипп Демидович, тоже улыбаясь. За обедом у него изменилось настроение и он уже не придавал никакого значения своей забавной роли в церкви.
За обедом вскользь коснулись темы продажи дома. Таисия посетовала на то, что дом не продается и что покупатели жадничают. Все высказались в том смысле, что покупателям не следовало бы жадничать, так как своим жадничанием они тормозят кооперативное строительство в Киеве — это раз, а второе — себе же делают хуже: упускают такой завидный дом. Татьяна Пещера, поскольку была в гостях, тоже похвалила дом Таисии и осудила покупателей, которые нынче сами не знают, чего хотят. Про себя же она подумала, что Таисия заломила баснословную цену и что дом только с виду привлекателен: новая крыша да в середке покрашено, а сам по себе он шашелем съеден. Но не говорить же об этом в глаза людям, которые из всей улицы, из всех соседей выделили одну тебя?