Леона настояла на том, чтобы прошли к ней, чтобы уж точно никто не помешал.
— Боже! — воскликнул он, едва они переступили порог и Леона включила в своей комнате свет. — У Джинти чудовищный вкус или она сама чудовище! Во что она превратила твою комнату?! Уверен, тетка сделала это намеренно.
— Не обращай внимания, Робби. Этот дом мне дорог не интерьером, а теми приятными воспоминаниями, что с ним связаны, и добрым отношением Руперта, — проговорила благоразумная женщина.
— Иного я от тебя и не ожидал. Но, согласись, Джинти — монстр.
— Забудь про Джинти, забудь про декор, Робби. Садись, я тебя слушаю. Мне дурно уже оттого, что ты тянешь с известием, — нетерпеливо произнесла сестра.
Роберто набрал в легкие побольше воздуха. Он приготовился нанести удар. И Леона это почувствовала. Она сурово нахмурилась, давая понять, что признание неизбежно.
— Я совершил непростительную ошибку, Лео. Вернее, я всячески постараюсь загладить ее, но не уверен, что ты мне сможешь ее простить, — он сделал паузу.
Леона не взялась подгонять брата с его признаниями. Она терпеливо выжидала, не сводя с Роберто взыскующего взгляда. Поэтому он был вынужден продолжить свое предисловие.
— Я негодяй! — объявил молодой человек. — И безумец, — добавил он. — Но Карло Д'Анджело все же похлестче будет. Пол хотя бы отделывается пособием.
— Не смей говорить так о моем отце! — резко бросила сестра. — Он никогда не поступал подло ни по отношению к тебе, ни по отношению к твоей матери. Делия знала, на что шла, выходя за него замуж. В тот момент брак был и в ее интересах тоже. Но позже она решила представить все в ином свете. А ты, вместо того чтобы придерживаться собственной точки зрения, всячески потакаешь ей. Для Делии в этом есть определенный резон. А вот для чего это тебе, Робби?
— Когда ты разговариваешь со мной таким тоном, Лео, ты производишь впечатление авторитетного члена мафии. Это в тебе династические гены играют?
— Не ерничай, Робби! — в очередной раз осадила его сестра. — О чем ты намеревался мне рассказать?
Робби молча достал из кармана небольшой предмет и протянул его на ладони старшей сестре.
Леона невольно поднесла ладонь к губам и запричитала, сокрушенно качая головой:
— Робби… Робби… Робби! Что ты наделал?! Как ты мог?! О чем ты вообще думал?! Или ты совершенно спятил?!
На ладони сводного брата лежали такие узнаваемые серьги Виржинии Бланшар со знаменательно крупными бриллиантами.
— Я требую объяснений! — на правах старшей сестры процедила Леона.
— Затмение нашло, — посетовал Робби.
— Это не объяснение! — прикрикнула на него женщина.
— Но это так, — пробормотал Роберто. — Сам не понимаю, как все могло произойти. Просто помешательство какое-то! — пробубнил он. — Надеюсь, что временное. Но бесстыдная роскошь, она окружает, затягивает, искушает. Ты права, Лео, это не объяснение. Но что такого ценного в жизни сделала Джинти, чтобы обладать таким богатством?
— Откуда они у тебя? — сурово проигнорировав риторику Роберто, спросила Леона. — Еще в начале вечера эти серьги были на ней.
— Я видел, как она сняла их и положила в чашу с лиможской эмалью, — послушно ответил Робби.
— И ты их оттуда достал, — с укоризной глядя на брата, договорила за него Леона.
Роберто кротко кивнул в ответ.
— Ты хоть понимаешь, до какой степени глупо поступил? Дело ведь не только в том, что воровство — грех. Но твой поступок ко всему прочему лишен всякого смысла. Бриллиантов такого класса наперечет. Что бы ты с ними сделал?
— Я же говорю, что был ку-ку, — легкомысленно улыбнулся Роберто.
— Ты еще осмеливаешься шутить?! — вновь повысила на него голос, как на малолетнего неслуха, Леона. — Это настоящее преступление, как ты на это ни посмотри. И вдвойне гнусно так себя вести в доме, где тебя принимают как своего! — выговорила она брату.
— Как своего?! Не смеши, пожалуйста. Не будь я твоим братом, меня бы и на дальние подступы к Бруклендзу не подпустили, — воскликнул он.
— Я это уже миллион раз слышала. Но вижу в твоих жалобах не больше оснований, чем в обвинениях в адрес моего отца! — отрезала Леона.
— Клянусь, Лео, я был не в себе, — в оправдание проговорил Робби.
— А по-моему, ты сделал ровно то, чего всегда хотел, — без обиняков заявила женщина. — Нельзя постоянно генерировать в себе ненависть к людям, от которых зависишь, и надеяться, что это никогда не выплеснется наружу. Только своим поступком ты сделал хуже одному себе, а не Бланшарам или Джинти.
— Лео, прости. Я повел себя как полный идиот. Но они действительно бесят меня своей заносчивостью и самодовольством. Я, конечно, глупо подставил себя этим мальчишеским поступком. Но каждый раз при виде пустого и тщеславного сброда меня так и подмывает выкинуть что-то этакое.
— Прекрати оправдываться, Робби, Эти никчемные доводы нисколько не извиняют тебя! — продолжала распекать его Леона. — Отдай мне серьги сейчас же. Я намерена незамедлительно их вернуть!
— Нет! — воскликнул брат. — Как ты объяснишь, что они оказались у тебя?
— Это мое дело, — ответила женщина.
— Нет, я не отдам их тебе. Чего доброго, они тебя заподозрят. Уж лучше я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Настало время совершить мужской поступок! Я вообще не имел права тебя в это впутывать! — в сердцах проговорил он.
— И как же ты намерен все это исправить? — недоверчиво спросила брата Леона.
— Пойду к Бойду и все ему объясню, — ответил Роберто.
— Только посмей! — не задумываясь, запретила ему сестра. — Я запрещаю тебе идти с этим к Бойду!
— Но он нормальный парень. Он меня поймет…
— Ты просто пойдешь и вернешь их в чашу, — строго велела она брату.
— А что, если Джинти уже обнаружила пропажу? — не в состоянии скрыть испуга, пробормотал Роберто.
— Не обнаружила, — решительно произнесла его сестра. — А если даже и проверила, пока это дойдет до Руперта… Ты разве не видел, в каком она состоянии… Просто иди и положи их, откуда взял.
— Хорошо, — испуганно кивнул Робби. — Скрести за меня пальцы, потому что я вовсе не так уверен, что эта выходка сойдет мне с рук.
— Тогда предоставь это мне, — потребовала сводная сестра. — Я сама верну серьги на место.
И она просто отобрала их у Роберто и спешно покинула комнату, оставив его в полной растерянности.
Леона осторожно продвигалась по коридору в заданном направлении. Она еще не представляла, как все устроится, но лучше уж сделать все самой, нежели позволить этому разгильдяю вновь что-нибудь натворить.
Большинство гостей, которые приехали в Бруклендз на весь уикенд, разошлись по своим комнатам, другие просто покинули поместье, и лишь немногие оставались еще коротать досуг в гостиной, в салоне, в библиотеке, в бильярдной, на террасе…
Леона старалась никому не попадаться на глаза, хотя, увидев ее, никто бы этому не удивился.
— О! — раздалось откуда-то сбоку и явно было адресовано ей. — Я был уверен, что ты уже спишь.
— Как видишь, еще не сплю, — с досадой прикусив губу, отчеканила она.
— А что ж так? — насмешливо спросил Бойд Бланшар. — Расскажи, что тебе мешает? Может быть, я в состоянии тебе помочь? — прошептал он, приблизившись к ней вплотную.
— В помощи не нуждаюсь, — взволнованно отозвалась Леона. — Бойд, дай, пожалуйста, пройти, — стараясь говорить спокойно, попросила она.
Бойд перехватил оба ее запястья и притянул к себе. Леона глухо вскрикнула, в ужасе от близкого разоблачения. У молодой женщины не было навыка подобных конфузов. Оттого сердце зашлось и в глазах потемнело.
— Так! Что это ты в кулачке сжимаешь? — заинтересовался проницательный мужчина.
Леона больше не могла сносить эту пытку ожиданием и предпочла ей ясность позора.
Она без сопротивлений разжала ладонь.
— Славное дельце, — проговорил Бойд, подцепив кончиками пальцев знакомые серьги за дужки. — Кажется, кто-то в беде, — заметил он.
— Бойд, ради всего святого… — начала было Леона.