Актриса непринуждённо засмеялась:
— О, разумеется! Но вы же видите мою рассеянность. Я так волновалась перед выходом, что по ошибке взяла его с собой. Надо было что-нибудь вертеть в руках, чтобы не нервничать, вот и забыла, а теперь расплачиваюсь.
Мальчишки восхищённо покачали головами.
"Нашлась-таки, что ответить. Брависсимо!"
Они все из-за слежки не рисковали оставлять ключи внизу у администратора отеля и таскали их с собой. Хотя есть множество других способов проникнуть в чужой номер, но, по крайней мере, бандитам пришлось бы больше потрудиться, и они рисковали привлечь внимание работников отеля.
Так или иначе, Натал и Амариллис должны вернуться в театр. Виола захотела ехать с ними. Амариллис не возражала, решив, что это удобный момент показать ей "статую Командора" у входа и объяснить, что вокруг них всех идёт какая-то странная игра. Гиацинт, естественно, не хотел её отпускать. Но, в конце концов, кто больше всех отстаивал права свободы личности? А раз так, нельзя быть тюремщиком собственной жене, особенно если её всё равно не удержать силой. Она решила, она поедет!
Граф не стал даже начинать этот разговор, просчитав заранее, чем он кончится. Но убедили его отнюдь не "гуманные" доводы рассудка, а то, что вместе с барышнями поедет Натал, и в кармане у него будет точно такой же пистолет-близнец, какой был у Гиацинта.
Почему был? Потому что перед поездкой в театр Джордано и Розанчик выпросили у графа это "старинное" оружие.
— Вы с Наталом вместе поедете, раньше нас, вам хватит один на карету. А у нас ничего не будет, хотя с нами поедут родители, — уговаривал Розанчик.
— Ты же стрелять толком не умеешь, — устало возразил Гиацинт, уже сдаваясь.
— Я умею, — вмешался Джордано. — Но, надеюсь, это и не понадобится. Исключительно для нашего спокойствия. И для вашего тоже.
И граф, пожав плечами, отдал им оружие, намекнув, что ему было бы спокойнее, если б они вообще не брали пистолет в руки.
Вот теперь Амариллис, её брат и Виола уехали в театр, пообещав не задерживаться.
— Привет!! — топнул ногой Розанчик. — А мы на чём поедем?
Он не шутил. Мэтр Жасмин не раскаялся в том, что сегодня роль тётушки играл Гиацинт, и на радостях (или с горя?) режиссёр увёл всю труппу гулять во французский ресторан. При этом он "увёл" и два оставшиеся экипажа. Кипарис Сантолина предложил всем свою шестиместную карету, и проблема решилась.
Вообще, из-за трёх минут пути до белого особняка Сантолина не стоило поднимать столько шума. Пешком бы дошли! Но, в целях безопасности, а скорее для престижа, решили ехать. И потом, если есть карета, зачем же ею пренебрегать?
Пассажиров оказалось, правда, не шесть, а семь. Две пары: супруги Сантолина, герцог и маркиза и "троица" — Розанчик, Джордано и Гиацинт. Фиалка Триколор в последнее время тосковала о монашеской жизни и ехать с ними на банкет и в театр отказалась.
— Как хочешь, — её мама пожелала дочке не скучать без них и ушла, шурша плащом из серебристо-голубой тафты. Фиалка помахала им ручкой из окна и взялась за молитвенник, поэтому не видела, как три или четыре тени, скользя вдоль домов, последовали за экипажем…
59.
*****
Двухэтажный уютный особняк Сантолина, белый, с колоннами, с резными балкончиками — не слишком большой, а внутреннее убранство в стиле рококо` делало его ещё более игрушечным. Гостей, кроме приглашённых из отеля "Ливорно", ожидалось ещё трое: компаньон синьора Кипариса — крупный банкир из Милана, сам мэр города и начальник полиции Ливорно.
Каково же было удивление, когда начальник полиции, черноусый важный толстяк в форменном мундире, гибко, словно ему не пятьдесят, а пятнадцать лет, выпрыгнул из-за стола (он и мэр приехали раньше самих хозяев!) и радостно кинулся навстречу маркизе Матиоле.
"Будто она уже лет десять в розыске", — шёпотом прокомментировал Розанчик.
Полицейский низко поклонился ей, выдерживая официальную часть приветствия, но лицо его сияло вовсе не служебным рвением. Он нежно поцеловал её руку:
— Матиола Инкана!..[1] Боже мой, сколько же лет прошло с тех пор?
— Полицейские должны уметь считать время срока, Ильм,[2] — улыбнулась маркиза. — Двадцать два года.
— Вы знакомы? — удивилась Тамара Сантолина.
— Мы были соседями в Неаполе. Жутко давно, можно сказать, друзья детства. Вместе учились, — ответила маркиза.
— А!… Понятно, — хором протянули трое мальчишек. Теперь хоть ясно, откуда у мадам маркизы хватка хорошего прокурора! Как они забыли о её юридическом образовании?
Господин Ильм подкрутил усы и погрузился в воспоминания:
— Синьорина Инкана… Сейчас тебя уже, наверное, по-другому зовут.
Она рассмеялась:
— Профессия сказывается, да? Сразу узнать все подробности о жизни подозреваемого! Ну, мог бы и вспомнить: я давно уже маркиза Одората.
— Ах да, ты всё-таки вышла тогда замуж за того нахального гасконца? Помниться, я начал отпускать усы, чтобы стать на него похожим. О, молодость!…
Матиола кокетливо опустила глаза:
— Вы и так похожи.
Полицейский тяжело вздохнул:
— Но я не маркиз! У меня сын сейчас такой, как мы тогда… У вас дети тоже взрослые?
— Более чем, — маркиза скептически покосилась на Гиацинта. Зять с очень явным интересом наблюдал за спектаклем "Двадцать лет спустя".
— И сколько у тебя наследников? — поинтересовался Ильм. Матиола безнадёжно махнула рукой:
— У меня две дочки. Двадцать лет и семнадцать с половиной.
Полицейский мечтательно развёл руками:
— Красавицы, наверное… Моему сыну скоро девятнадцать. Может быть…
Маркиза расхохоталась:
— Мне право очень жаль, но ничего быть не может! Увы, мои доченьки ускользнули от твоего сына. Старшая ушла в монашеский орден, а младшая два месяца назад вышла замуж. Как ты опоздал, Ильм!
— Значит, они и вправду похожи на тебя, — сердито проворчал начальник полиции. — Старшая-то ладно, за младшую обидно! Даже очень. Я посажу в тюрьму этого твоего зятя, ему гарантировано пожизненное заключение! Слово офицера!
— Простите, что перебиваю вас, но я не согласен, — смеясь, возразил Гиацинт. — Это превышение власти, месье!
Полицейский, гневно шевеля усами, уставился на него:
— Гасконец?
— В общем, да. Ну, из Прованса.
— Это одно и то же!
— И я так думаю, — радостно согласился Гиацинт.
— Маркиз?
— Это допрос, месье?
Полицейский зарычал, как бульдог:
— Отвечай, маркиз?!
— Граф. О-ри-ен-таль. Если вас интересует, то на ту же букву.
Ильм беспомощно ссутлился, и усы его также печально обвисли, покоряясь жестокой судьбе.
— Вот так всегда. Это — рок, иначе не скажешь! Эх, парень, тебе очень повезло с женой.
Гиацинт преувеличенно серьёзно кивнул:
— Истинная правда, месье. А с тёщей — особенно!
— С тёщей — особенно.
— А как же!
Матиола сквозь слёзы, выступившие от беззвучного смеха, пообещала зятю:
— Если сейчас же не прекратишь, я задушу тебя собственными руками!
Ильм услышав её обещание, наклонился чуть ближе к Гиацинту и доверительно сообщил:
— Задушит! Она всегда делает то, что решила.
Граф с опаской поправил галстук на шее:
— Я знаю…
Своим смиренным видом он развеселил даже полицейского. Ильм оглядывался по сторонам:
— А где она? Дочь Матиолы?
— Которая из двух?
— Которая твоя жена.
— Сейчас приедет.
Виола и Амариллис действительно задерживались. Прошло уже много больше обещанных тридцати минут. Темнело. Джордано и Розанчик тревожно шептались.
— То ли они не нашли ключ, то ли…
— Но что могло случиться?
— Мало ли…
Гиацинт движением кисти оборвал их беседу:
— Тихо. Кто-то едет.