.
Один рухнул, даже не вскрикнув, второй, от страшного удара в живот захрипел и стал медленно оседать. Гиацинт просто швырнул его тело в сторону нападавших и рванулся бежать.
Дорогу ему преградил главарь, до этого державшийся в стороне. Граф с трудом, удивлённо отбил занесённый кинжал.
"Чёрт! Он же левша. Вечно мне везёт, как утопленнику! Всё как нарочно, один к одному…"
Отражая удары с двух сторон и быстро сообразив, что то ли он им нужен живым, то ли, по единственному приятному совпадению, у них тоже нечем стрелять, он выкручивал чьи-то руки, наносил удары кулаком по лицам и рёбрам, стараясь ускользнуть от стальных лезвий со всех сторон. Вот один из нападавших так вцепился в плечи, что Гиацинт, сбрасывая его, мимоходом здорово полоснул кого-то по животу. Потом кинулся вперёд, оставив в руках у нападавшего свой камзол, а сам, с разгону падая, сбил ещё одного. Перекатился через него и снова встал на ноги.
Этот тип в шляпе, с наглой, где-то виденной раньше усмешкой, опять рядом. Надо его убрать с дороги и поскорей. Граф коротко размахнулся ножом и застонал от злости:
"Да чтоб ты провалился, чем ты думаешь?! У него же это не ударная сторона. Как в зеркале…"
В ту же секунду его правую руку что-то пронзительно обожгло. Нож со звоном упал, высекая искры на мостовой. Гиацинт развернулся и всей левой половиной корпуса — сжатым кулаком, локтем, плечом, коленом так врезался в главаря, что у того тоже выпал кинжал и, наверняка, искры вспыхнули перед глазами. Путь был свободен.
Сохраняя равновесие, граф сделал шаг назад. Сильный удар кастетом в висок обрушился на него, погасив сознание.
62. "Если бы…"
.
В комнате особняка мальчишки после ухода Гиацинта с минуту сидели в оцепенении, не веря, что всё происходит на самом деле, а не во сне. Наконец, Розанчик судорожно вздохнул:
— Ой, ненавижу я эту фразу!
— О чём ты? — шевельнулся Джордано.
— "Я скоро вернусь". Когда так говорят, значит, вообще неизвестно, когда будут.
Джордано кивнул, глядя прямо перед собой:
— Все на свете так говорят. Это первое, что приходит на ум любому мужчине в случае опасности: "Ждите, я скоро вернусь". Мы тоже когда-нибудь…
Стукнула входная дверь внизу. На лестнице послышались шаги.
Друзья кинулись к двери. В комнату вошли Виола и Амариллис. Натал, заходя последним, прикрыл дверь. Джордано растерянно смотрел на них.
— Ну, как… там…?
— Тю-тю "Дельфиниум", да? — отвернувшись, прошептал Розанчик.
— Нет. Цел, слава Богу. — (это Виола). — Никакого пожара нет. Всё обман.
— Нет?
Паж даже не успел обрадоваться спасению жизни яхты, когда новая тревога стеной встала перед ним: их было трое!
— А вы не встретились? — спросил он, уже зная, что они ответят.
— С кем?
Он вздохнул:
— Значит, нет…
Амариллис цепко обвела взглядом небольшой зал с пирующими гостями.
— А где… — начала она.
Джордано перехватил её вопрос и поднял голову, отвечая за всех.
— Он ушёл. Когда сообщили, что вы пошли в порт, а там горят корабли, он сорвался к вам.
— Мы разминулись, — Виола перевела взгляд на подругу. В расширенных кошачьих зрачках Амариллис, как в зеркале, отразилась та же мысль, когда чувствуешь, как сжимается сердце: "Господи, Господи, только бы всё обошлось!"
— Всё будет хорошо, — сказала Амариллис. — Он просто был там, когда мы уже уехали, и сейчас возвращается сюда. Он взял экипаж?
— Нет.
Старшие только теперь поняли: что-то произошло. До этого они лишь слышали повисающие в пустоте короткие фразы, а теперь взглянули на лица…
— Как вы могли, — злобно уставилась на ребят Амариллис. — Как вы могли отпустить его одного? Вы же знали, что за нами следят.
— А кто-нибудь мог бы его удержать? — печально спросил Розанчик. — Мы даже слова сказать не успели…
— Не надо было говорить, — мрачно заметил Натал. — Действовать надо.
— А ты бы, Нат, на его месте не помчался сломя голову в порт? — вскинулся паж.
— Конечно, — кивнул Натал. — И на вашем тоже. Только теперь поздно это обсуждать. Будем надеяться…
Джордано попытался их успокоить:
— Да что могло случиться? У Гиацинта есть оружие, и он умеет с ним обращаться. Идти здесь — два шага. — И, подражая другу, он для уверенности сунул руки в карманы.
Пальцы наткнулись на узорную рукоятку. Джордано похолодел и замер. Натал первым понял, что случилось, и не удержался:
— У тебя пистолет? Проклятье! Шпага хоть при нём?
Розанчик покачал головой:
— Мы же в гости ехали. Я тоже оставил.
— Мама… — обернулась Виола.
Маркиза бросилась к ней. Герцог Провансальский подхватил невестку в последний момент. Он испугался за неё больше, чем за сына.
Виола через минуту пришла в себя и обвела всех холодным взглядом:
— Почему вы ещё здесь??
Герцог помог ей сесть на диван.
— Может, вы наконец объясните, что случилось? Чем улицы Ливорно опаснее многих других?
Ответил ему Джордано, а не Виола:
— С самого приезда за нами следили бандиты. И они всё-таки выманили его из дому, послав ложное известие о пожаре в порту. И главное, Виола тоже туда поехала…
Матиола резко обернулась:
— Ильм! Поднимай полицию. Немедленно!!
Представитель власти сокрушённо покачал головой.
— Дорогая, до утра это невозможно. В моём распоряжении сейчас только дежурное отделение. Конечно, я прикажу…
— Немедленно! — настаивала Матиола. — Господин мэр, ваша личная охрана тоже спит по ночам, как и полиция?
Лысый мэр в замешательстве посмотрел на неё:
— Нет, синьора. Но это…
— Международный скандал, если вам угодно! Я официальный дипломат французского королевского двора. Мы приглашены в Италию самим великим герцогом Тосканским! Вам нужны ещё объяснения?
— Нет, синьора.
Матиола сверкнула глазами:
— Сию же минуту ваши люди прочешут весь квартал, примыкающий к порту. Немедленно! И твои, Ильм… — она обернулась, но полицейского уже след простыл.
Много лет назад он навсегда усвоил, что с Матиолой Инканой шутки плохи. И это помогло ему всегда беспрекословно и чётко выполнять приказы, не заставляя повторять их дважды. Потому он и стал начальником полиции города.
Через две-три минуты всё дежурное отделение во главе с Ильмом стояло под окнами Сантолина. Человек двадцать, вооружённых казёнными винтовками и фонарями, прихватив двенадцать телохранителей мэра, двинулись на поиски.
Натал, герцог Провансальский и сам шеф полиции также принимали участие в этом рейде. Кипарис Сантолина не смог пойти с ними, так как хромал из-за подагры и только замедлял бы поиски.
Больше всех из оставшихся в особняке рвалась пойти Матиола. Но тут Ильм проявил всю служебную власть и настоял, чтобы мадам осталась. Иначе, с её талантом полководца, он не сможет управлять отрядом. Маркиза вынужденно подчинилась.
Уходя, герцог Провансальский ещё раз расспросил все подробности открывшейся ловушки.
— Вы уверены, что у него не было оружия?
Розанчик и Джордано с надеждой переглянулись и постарались вспомнить все подробности. Потом неуверенно покачали головами:
— Вроде не было. Видите ли, ваше сиятельство…
— Да какое уж тут "сиятельство", — отмахнулся Гиацинт-старший. — Не сомневайтесь, ребята, что-нибудь у него обязательно было! Не кинжал, так железка какая-нибудь, вместо кастета. Я его всё-таки сам учил когда-то и фехтовать и вообще… Он в Марселе не раз попадал в подобные ситуации ещё совсем мальчишкой, так что пока не волнуйтесь особенно. Нам пора…
— Помоги вам Бог, — пожелала Тамара Сантолина. Остальные женщины постарались только помахать или улыбнуться, провожая отряд.
Отец Гиацинта также успокоительно махнул рукой:
— Что ж… — у него чуть само собой не вырвалось "мы скоро вернёмся". Герцог вовремя прикусил язык и спустился вместе с Наталом во двор, где их ждал отряд.