Макс проследил за ее взглядом и, не говоря ни слова, завел машину.
Молча они проехали несколько кварталов. Затем Макс съехал на обочину и остановился.
— Теперь ты довольна? Здесь нет никакой публики. — Он провел пальцем по щеке Эми. — Так на чем мы остановились? Ах да! Свидание и прощальный поцелуй.
Прижавшись к дверце, Эми спросила язвительно:
— Это все будет до того, как мы сбежим в Неваду, или после?
— Как пожелаешь. Можем сначала пожениться, а целоваться будем потом. А можем попрактиковаться во всем прямо сейчас, чтобы заранее отработать технику.
— Во всем? Что ты под этим подразумеваешь?
Она и сама могла бы представить себе некоторые вещи, притом весьма привлекательные… Если бы только он ее любил хоть чуть-чуть. Любовь. При всех невероятных усилиях увлечь ее он сознательно избегает этого короткого слова. Ей не следует об этом забывать, чтобы не потерять голову.
— У меня почему-то такое ощущение, что ты все повернешь в свою пользу. — Подозрение не оставляло Эми.
— Разве я чем-то воспользовался, Эми? У меня создалось впечатление, что ты напрочь отказываешь мне в чувствах.
— Ты меня не понял.
— А ты меня? — Макс включил мотор. — Может, проясним раз и навсегда, что тебя смущает? О чем ты беспокоишься? — Тон Макса стал почти обвиняющим.
— Начнем с того, что ты прятался в Торренс-Плейс, чтобы якобы избежать журналистов. Когда ты летал в Даллас, тебя не очень-то волновали камеры в аэропорту.
— Значит, ты это видела.
— Да, и ты был так спокоен, даже, я бы сказала, доволен.
— Мне пришлось притворяться. Не мог же я выглядеть как побитая собака. Вообще-то я надеялся, что ты не включишь телевизор и не увидишь этого, потому что боялся, что ты неправильно истолкуешь присутствие Мелиссы и подумаешь, что я полетел вовсе не на деловую встречу.
Именно так Эми тогда и подумала, но она не собирается признаваться ему в этом.
— Она бухгалтер компании? — поинтересовалась Эми, а про себя добавила: и притом чертовски привлекательный и сексапильный бухгалтер!
— Да, и очень знающий, поэтому-то я и взял ее с собой. Мне нужны были ее советы, ее опыт. Мы спасли проект — гостиничный комплекс в районе аэропорта.
— Я рада за тебя. Но ты не объяснил, почему остался в Торренс-Плейс, а потом так внезапно уехал.
— Мне хотелось залечь до того момента, когда все уляжется. Я полагал, что и Робин сделает то же самое. Но главное: оставаясь в Торренс-Плейс, я смог получше узнать тебя. — Макс нежно гладил ее шею. — А уехал я по необходимости, потому что возникла критическая ситуация. Однако ты и сама понимаешь, что все равно настало время мне уехать.
— Знаю. К тому же я достаточно часто просила тебя об этом.
— Ты это делала из чувства самосохранения, ведь так?
— Не понимаю.
— Не прикидывайся. Ты отлично понимаешь, что произошло бы, останься я чуть дольше в твоем доме.
— Неужели?
— Не надо хитрить, Эми. Нам стало трудно управлять нашими отношениями, поэтому я решил ретироваться, чтобы дать тебе возможность и время обдумать мое предложение. Скажи, ты разобралась в своих чувствах и согласна выйти за меня замуж?
Его чудные темно-голубые глаза сверкали.
— Мы оба к этому не готовы, — выдохнула Эми. — У нас только что было первое свидание и первый…
— Ты всегда находишь отговорку. «Не знаем друг друга»… «не готовы»… Может, ты и не готова, а я — вполне. Что мне сделать, чтобы я мог сказать, что хорошо знаю Эми Хоулт? Посмотрим, умею ли я отгадывать. Твой любимый цвет — голубой.
— Розовый.
— У тебя аллергия на клубнику.
— На пенициллин.
— Ты любишь слушать тяжелый рок.
— Я люблю старый джаз, — возразила Эми, понимая, что он ее просто разыгрывает.
— Значит, мне предстоит многое о тебе узнать. Представляешь, как это будет весело. Я буду чувствовать себя первооткрывателем. Между прочим, у меня тоже аллергия на пенициллин, так что у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь.
— У нас мало общего, когда дело касается серьезных вещей. У тебя денег больше, чем у греческого царя Мидаса, а я — мелкий предприниматель, да еще с массой проблем. Ты в обществе развлекаешься, я на общество работаю. Ты не веришь в любовь, а мне нужен человек, который бы любил меня так, что не мыслил бы себе жизни без меня. У тебя эдакое легковесное отношение к браку, я же считаю брачные узы вечными и нерасторжимыми.
— Так тебе нужны гарантии? — В тоне Макса появилась холодность. Он повернул ключ зажигания, показывая, что разговор окончен.
Но Эми не сдавалась.
— Думаю, да.
— Тебе когда-нибудь говорили, что жизнь не дает гарантий?