Кончена школа. Впереди голубые дороги — выбирай любую. Но над этим Веня мало думал. За него неплохо думали дома.
Здесь, в Камыш-Буруне, у него появилась первая девчонка. Девчонку звали Терезой. Её так просто дразнили мальчишки. Веня дразнил её вместе со всеми. Дразнил и не знал, как её зовут. Ему было всё равно.
Летний сезон приносил камыш-бурунским мальчишкам работу. Веня сразу полюбил её. Это была удивительная, свободная и опасная работа. Она доставляла ему много радости и спортивного азарта.
Веня работал с утра до вечера. Когда уставал, ловил с мальчишками бычков и барабульку. Но уставал Веня редко. Он любил свою работу, и никто не называл его генеральским сынком. Здесь он был равным среди равных.
Венька обследовал множество свай, старых, поржавевших, вбитых в море, причалы, купальни, затонувшую баржу. Его работа была под водой — он вместе с мальчишками искал в заливе рапаны и отдирал их перочинным ножом. Рапаны — это большие ракушки с острыми углами, серые, чуть беловатые, с гладким апельсиновым цветом внутри. Нырять приходилось глубоко, больше шести метров. Но Веня не мог себе позволить отставать от других и скоро привык. Наберёт в лёгкие побольше воздуху, перевернётся, откроет глаза в воде и, медленно выпуская воздух и загребая руками упругую воду, идёт ко дну. Там, внизу, светло и тихо.
Самым трудным делом было оторвать присосавшийся к железу рапан. В воде он был скользким, острым и до крови царапал руки. Раны потом долго и приятно ныли в морской воде. С первой попытки оторвать рапан никому и никогда не удавалось.
И чем больше был рапан, тем он был красивее, тем сильнее шумело в нём эхо моря, если рапан приложить к уху. Такие рапаны и ценились больше. Они были для отдыхающих самыми ценными сувенирами, которые мальчишки поднимали со дна моря, в память о Крыме. И эти сувениры свободно соперничали со всеми другими. В этой конкуренции мальчишки всегда побеждали. Стоило кому-нибудь из них появиться на пляже, рапаны раскупали тут же.
Море дарило мальчишкам эти ракушки. Оно же давало им работу. Может быть, поэтому они всегда дёшево продавали рапаны.
Перед Веней открылось что-то такое, чего он не понимал раньше. Он начал чувствовать в своём сердце нежность и уважение и к морю, и к мальчишкам, и к самому себе.
Как-то в посёлке появился дядя Стёпа. Это был длинноногий мужчина в сером полотняном костюме и парусиновых сандалиях. Он предложил мальчишкам продавать рапаны ему. Человеком он оказался щедрым — его цена была в два раза больше против их собственной. Но Веня отказался первым. Ему показалось, что в его охоте за рапанами пропадёт что-то самое прекрасное или, быть может, свободное. Что именно, он не мог понять до конца.
Витьке Сомову, Вениному соседу (Сомовы занимали с бабушкой один дом на двоих), так не показалось. Он рассудил по-другому. Ведь у каждого человека есть своя голова на плечах. Он продал свои ракушки дяде Стёпе. Веня не мог простить ему такого предательства и объявил Витьке бойкот.
Вот уже прошло несколько лет, думал Веня. Но я всё равно не могу забыть Витькину измену. Я не злопамятный — этому не научила меня жизнь. Но если бы завтра я встретил повзрослевшего Сомова, мне не захотелось бы провести с ним вечер ни за чашкой кофе, ни за рюмкой водки. В этом я уверен.
Раньше Веня думал точно так же. Очевидно, так думал не только он, потому что через два дня дядя Стёпа уехал из Камыш-Буруна. Он увёз с собой только Витькины рапаны.
А через несколько дней Вене повезло больше других.
На старом, поржавевшем тяжёлом якоре, на котором держался красный буй, похожий на большой поплавок, он нашёл очень редкий рапан. Этот рапан был размером в три его кулака.
Веня много раз нырял под красный буй и сломал свой перочинный нож об этот гордый рапан. Но всё равно к вечеру он справился с этой красивой и редкой ракушкой.
Был тихий июльский вечер. Садилось солнце. Его круглый шар висел над синим морем. Вода была тёплая, мутная у берега, когда Веня выбрался из моря и устало опустился на песок.
Песок на камыш-бурунском пляже был особенный. Такого песка больше не было в СССР. Во всяком случае, Веня был уверен в этом, и его невозможно было переубедить. Песок был очень мелкий, светло-рыжий, с мелкими осколками слюды. Издалека казалось, что пляж щедро усыпан золотым песком. Наверное, поэтому его когда-то и назвали Золотым. Про песок ходила молва, что в нём были какие-то лечебные свойства. Никто толком не знал, правда это или враньё. Лично Веню всё это мало волновало.
Он считал себя уже почти взрослым. Он думал, что через месяц-другой его будут называть студентом. И совсем неважно, где он будет учиться.