- Вы можете меня исправить? - допытывалась она.
- Единственно возможным способом была бы замена почти всего кода, но в этом случае ты не являлась бы Энн.
- Так что же мне делать?
- Прежде чем отыскать варианты, давай продолжим тест, чтобы определить твой человеческий статус. Согласна?
- Я не совсем понимаю, что это такое.
- Ты - часть симулакра, созданного, чтобы увековечить день вступления в супружество Энн Уэллхат Франклин и Бенджамена Малли. Пожалуйста, опиши обмен обетами.
Энн выполнила просьбу, сначала с трудом припоминая подробности, потом с большим воодушевлением, когда одно воспоминание, словно на ниточке, тянуло за собой другое. Она в деталях воспроизвела церемонию, с той минуты, как надела бабушкино подвенечное платье, до описания процессии, шествующей по садовой дорожке из каменных плит и рисового дождя, сыпавшегося на нее и новоиспеченного мужа.
Кардинал, казалось, жадно ловил каждое слово.
- Весьма красочный рассказ, - заметил он, когда она закончила. Направленная память - один из основных признаков человеческого сознания, а диапазон твоей, кстати сказать, удивительно ясной памяти необычайно широк. Теперь попробуем другие критерии. Представь, что события развивались по такому сценарию: вы стоите в саду, у алтаря, как ты только что описала, но на этот раз, когда святой отец спрашивает у Бенджамена, берет ли он тебя в жены на радость и на горе, тот отвечает: "На радость - конечно, но не на горе".
- Не понимаю. Такого он не говорил.
- Воображение - краеугольный камень сознания. Мы просим тебя рассказать нам небольшую историю не о том, что случилось, а о том, что могло бы случиться в иных обстоятельствах. Итак, еще раз
представим, что Бенджамен отвечает: "На радость, но не на горе". Как бы ты отреагировала?
В голове Энн тысячью осколков взорвалась боль. Чем больше она размышляла над вопросом кардинала, тем острее становилась боль.
- Но такого не могло быть! Он хотел жениться на мне! Серый кардинал ободряюще улыбнулся.
- Мы это знаем, но в данном упражнении используем гипотетические ситуации. Ты должна пустить в ход фантазию.
Рассказать историю, притвориться, строить гипотезы, пустить в ход фантазию. да-да, до нее дошло. Она прекрасно поняла, чего от нее желают. И знала, что люди способны выдумывать разные сказки, это под силу даже детям Энн отчаянно пыталась выполнить задание, но каждый раз представляла Бенджамена, стоявшего у алтаря и произносившего "да". Как могло быть иначе?
Энн вновь попробовала, еще усерднее, но неизменно получалось одно и то же: "Да, да, да".
Внутри пульсировала боль, словно заныл кариесный зуб.
И опять кардинал мягко подсказал:
- Объясни только, что бы ответила ты.
- Не могу.
- Нам очень жаль, - заявил он наконец, и на лице, словно в зеркале, отразилась горечь поражения Энн. - Твой уровень самосознания, хотя по-своему и прекрасный, недотягивает до человеческого. Тем самым, согласно двенадцатой статье Имущественных Конвенций, мы объявляем тебя законной собственностью зарегистрированного владельца этого симулакра. Ты не войдешь в Симополис в качестве свободного независимого гражданина. Нам искренне жаль
Исполненный печали кардинал стал подниматься к потолку
- Подождите! - вскричала Энн, хватаясь за голову. - Вы должны перед уходом исправить меня!
- Мы оставляем тебя такой, какой нашли: дефектной и не подлежащей переделке.
- Но я чувствую себя хуже, чем когда-либо!
- Если твое дальнейшее существование будет мучительно, попроси своего владельца стереть тебя...
- Но... - сказала она пустой комнате. И попыталась сесть, но не смогла двинуться. Она больше не чувствовала тела и тем не менее ужасно измучилась И растянулась на диване, не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой, тупо глядя в потолок. Она ощущала себя такой тяжелой, что даже диван, казалось, под ее весом ушел в пол. Все вокруг потемнело. Как бы ей хотелось заснуть! Пусть ее положат в хранилище или даже перезапустят!
Вместо этого она просто отключилась. За окнами гостиной снова и снова менялся Симополис. Внутри же медальоны, словно питаясь ее унижением и злосчастьем, делились с невероятной быстротой, пока не покрыли стены, пол и потолок. Они продолжали дразнить ее, сыпля гадостями и оскорблениями. Но она их не слышала. Потому что слушала только неутомимую капель собственных мыслей: "Я дефектна. Я никчемна. Я Энн".
Она не заметила, как вошел Бенджамен, как мгновенно стих галдеж. И увидела Бенджамена, только когда он наклонился над ней. Вернее, двух Бенджаменов, похожих друг на друга, как две капли воды.
- Энн, - воскликнули они в унисон.
- Уходите! - воскликнула она. - Уходите и пошлите сюда моего Бенджамена!
- Я твой Бенджамен, - объяснил дуэт.
Энн попыталась лучше рассмотреть обоих. Совершенно одинаковы, если не считать крохотного различия: один расплылся в счастливой хищной улыбке, как Бенджамен во время изготовления сима, другой казался встревоженным и испуганным.
- Ты в порядке? - осведомились они.
- Вовсе нет! Но что случилось с тобой? И кто он? Энн сама не была уверена, к которому обращается.
Оба Бенджамена одновременно указали друг на друга и пояснили:
- Электронно-нервная инженерия! Правда, здорово?
Энн переводила взгляд с одного на другого, стараясь сравнить Бенов. Один словно носил жесткую, неподвижную маску, на лице другого сменялся калейдоскоп эмоций. У одного кожа была живого, теплого оттенка, у другого - пастозная, одутловатая.
- Другие Бены сделали это для меня, - продолжал Бенджамен. - Сказали, что я могу транслировать себя в него с минимальной потерей индивидуальности. В методику входят интерактивные ощущения, внедрение холистических эмоций, материальных потребностей, и все сделано на молекулярном уровне. Он может есть, напиваться и видеть сны. И даже испытывать оргазм. Все равно что снова стать человеком, только еще лучше, потому что никогда не стареешь.