— Я вообще-то спрашивал не о его ноге, а о его голове…
Мегги удивленно взглянула на отца.
— Конечно, от этого чертова донка не умирают, но иногда после него чувствуешь себя так, что уж лучше бы умереть…
Мегги растерялась.
— Он рассказал тебе? Старик покачал головой.
— В этом нет необходимости, Мегги, детка. Возможно, моя голова покрыта сединой, но работает так же ясно, как и прежде.
Мегги задумчиво кивнула.
— Ты накажешь его? — спросила она шепотом.
— Создается впечатление, что это бессмысленно, не так ли? Ничто не может заставить его раскаиваться сильнее, чем сейчас. — Анри негромко рассмеялся. — Кроме того, здесь я тоже не ангел. Я выпил столько этого отвратного зелья, что этой жидкости хватит сплавить бревно до самого Нового Орлеана!
Мегги убрала с огня шипящую сковороду. Она знала о прошлом отца, но уважала его за все, что он сделал в жизни. Подложив сложенное полотенце, она поставила сковороду на стол и начала вылавливать из горячего жира лягушачьи лапки.
— Конечно, я не хочу, чтобы у Джесси это вошло в привычку, — честно призналась Мегги. Отец рассеял ее тревогу:
— У Джесси не хватает ума, но у мальчика полно здравого смысла.
Мегги знала, что здесь отец прав. Снова воспользовавшись полотенцем, она сняла чугунную крышку со сковороды. Облако пара и аппетитный запах заполнили комнату, и Анри с удовольствием втянул ноздрями возДУХ.
— О-о-о, разве они не великолепны? — сказал он, облизывая губы.
— Спасибо, — скромно ответила Мегги. Она с гордостью взглянула на свое творение. Лягушачьи лапки были безупречного золотисто-коричневого цвета, равномерно прожаренные со всех сторон. — Они действительно выглядят довольно неплохо, признала она.
Ее отец захихикал.
— Я знал, что сегодня у тебя получатся самые вкусные в стране лягушачьи лапки!
Мегги удивленно посмотрела на него. В устах человека, чье мнение о ее стряпне было весьма невысоким, это прозвучало высшей похвалой.
— Я рада, что ты так верил в меня, папа!
— Это была не только вера, Мегги, детка. Все дело в том, что я знаю тебя. Знаю еще с тех пор, как ты была несмышленой девчушкой, и знаю, как ты себя ведешь.
На лице Мегги появилась растерянность. Он продолжал:
— Когда ты чем-то обеспокоена, то, как правило, не отвлекаешься. А раз не отвлекаешься, ты и не совершаешь ошибок. Да, Мегги, детка, я знаю тебя всю твою жизнь, и чем больше ты волнуешься, тем лучше ты готовишь…
Собрав всю волю, Мегги, с побледневшим лицом, пыталась сохранять спокойствие.
— О чем, скажи на милость, я должна волноваться? Анри пожал плечами и окинул дочь долгим, проницательным взглядом.
— О, я точно не знаю, дорогая! Но подозреваю, ты, возможно, немного обеспокоена тем, что происходило у вас с Ро прошлой ночью в лесу…
Мегги трясущейся рукой перекладывала лягушачьи лапки из сковородки на большое, деревянное блюдо. Она не произнесла ни слова, но лицо ее стало белым, и она нервно глотала слюну.
— Итак, — продолжал Анри, — теперь вы с ним действительно муж и жена или по-прежнему только притворяетесь?
Мегги нервно взглянула на дверь, как бы ожидая помощи. Ро должен был вот-вот подойти на ужин. Она не могла понять, чего же ей хочется: чтобы он поторопился или, наоборот, не приходил подольше? Мегги взяла с полки оловянную миску.
— Не знаю, как лучше — отнести Джесси тарелку или помочь ему придти к столу?
Анри перегнулся через стол и удержал руку дочери.
— Скажи, так ты сейчас настоящая жена этого парня или вы двое все еще притворяетесь? — снова повторил он вопрос со спокойной настойчивостью, приводящей Мегги в замешательство.
Она вскинула подбородок.
— Да, мы все еще притворяемся. Глаза Анри сузились. Он скрестил на груди руки, на лице появилось воинственное выражение.
— Мне это не нравится, Мегги, детка! Совсем не нравится!
Не обращая внимания на его слова, Мегги молча накладывала солидную порцию лягушачьих лапок на тарелку отца.
— Я считаю этого Ро неплохим парнем, — продолжал Анри. — Но, конечно, не дело, что он безответственно поступает с моей девочкой…
— Не надо изображать передо мной старого оскорбленного папашу, — сказала Мегги. — Я — взрослая женщина, как ты прекрасно знаешь. Я могу делать свои собственные ошибки, и если вспомнить все ошибки, которые совершали вы с мамой, думаю, что имею на это право.
— Может быть, и так, но это не означает, что я позволю какому-то сладкоречивому городскому хлыщу воспользоваться твоей добротой!
— Папа, не надо! — сказала Мегги слишком громко. Она уронила половник в сковороду и расплескала горячий жир по чистой клеенке.
Отец сурово взглянул на нее, и Мегги, взяв себя в руки, заговорила спокойнее, хотя слова по-прежнему дрожали в горле.
. — Он уже предлагал мне выйти за него замуж, папа, и я отказалась. Так что прекратим этот разговор.
— Ты отказалась?! Мегги покачала головой:
— Это абсолютно лишено здравого смысла. Анри недовольно приподнял бровь, потом засунул за воротник рубашки салфетку.
— Для меня в этом очень больший смысл.
— Папа, он родом не из наших мест, и он вернется туда, — объяснила Мегги. — А я живу здесь и не собираюсь уезжать.
Нахмурив брови, Анри с любопытством смотрел на дочь.
— Я думал, именно этого ты хотела, Мегги, — сказал он. — Я думал, ты хотела, чтобы появился какой-нибудь чужестранец и увез тебя из этих гор.
— Папа, это была просто мечта! Просто что-то, о чем можно помечтать. — Мегги тяжело вздохнула, как будто только что простилась со своими детскими фантазиями. Я никогда не покину эти места. Я никогда не оставлю ни тебя, ни Джесси. По правде говоря, я не стремлюсь в дальние страны, разве только посмотреть на них. Я люблю эти горы, туманы в лесных долинах и смену времен года. Здесь — моя жизнь и моя семья. Я никогда не уеду из Свадебного Камня…
Ее отец задумчиво кивнул.
— Тогда, может, Ро решит остаться…
— Я не хочу, чтобы он оставался, — твердо заявила Мегги. — У него есть работа в штате у залива. Если он останется, ему придется подыскивать другое занятие. Здесь бабушка права: в Озарке не нужны ученые.
Анри раздраженно покачал головой.
— Парень очень неплохо потрудился на усадьбе. Пожалуй, мы можем позволить себе содержать его. Но, Мегги, не об этом тебе следует задумываться. То, как он собирается зарабатывать на жизнь, не имеет ничего общего с его долгом по отношению к тебе. Не забывай, что я тоже не смог заработать на жизнь игрой на скрипке в этих местах. Но это вовсе не означало, что я не хотел заняться фермерством или попробовать что-то еще ради твоей мамы.
— Это просто бессмысленно, папа, совершенно бессмысленно!
Анри фыркнул, не соглашаясь.
— Мне кажется, что вы двое приняли решение, исходя как раз из здравого смысла, Мегги. А теперь вам надо прислушаться и к своим сердцам. Ты любишь этого человека, не обманывай себя и не отрекайся от своего чувства под предлогом, будто это неразумно, и он не будет счастлив потом. Любовь — редкая вещь в этой жизни, так что, когда встречаешь ее, хватай покрепче, девочка, и держись за нее всю жизнь!
— Я не сказала, что люблю его! Анри скептически смерил ее взглядом. Мегги взяла нож и стала нарезать хлеб с силой, вполне достаточной, чтобы прирезать свинью.
— Папа, я сделала то, что сделала. И я не жалею об этом. Мне понравилось! Но я не выйду замуж за Ро Фарли, и ни ты, ни кто-то еще не заставит меня это сделать!
— Ты можешь забеременеть…
— Да так да — забеременею. Это не имеет значения! Анри выругался про себя и с испугом посмотрел на молодую женщину, которая была его дочерью.
— Совсем, как твоя мать… — пожаловался он.
Из дневника Д. Монро Фарли
16 июня 1902 года
Свадебный Камень, Арканзас
Более прекрасного места, где можно было бы провести весну, просто невозможно представить. Повсюду распустились полевые цветы. Леса и реки полны дичи и рыбы, и даже в самое жаркое время дня погода вполне сносная.