— Сиаманты проклятые, — прошептал я.
Умпа размахнулся, но почему-то все не бил и не бил… Я откинулся назад головой и ударился о кирпичную стену, инстинктивно отпрянул от стены, и в это время Умпа ударил тычком кулака в лицо. Кровь брызнула из носа. Все завертелось. На какое-то время я, видимо, потерял сознание, потому что, когда я очнулся, стоя по-прежнему у стены, то услышал, как Умпа говорил каким-то двум парням.
— Мы с телевидения. Передача есть такая: «Алло, мы ищем таланты». Это талант, — сказал Умпа, указывая на меня, — мы его даже не искали, он сам на нас наткнулся в темноте. Художник он. Нарисовал вот, а мы по-дружески раскритиковали его рисунок. Критика у нас, сами знаете, движущая сила нашего общества… — Умпа двинул в воздухе своим огромным кулачищем.
— Значит, трое в одном ищете талант? — спросил один из парней.
— И значит, трое одного критикуете? — спросил другой.
— Значит, с телевидения вы? А мы из цирка. Укротители мы. Укротители. Укротители лбов!.. Таких вот невысоких и маленьких, как у тебя.
Умпа хотел поднять руку, но второй умело прижал обе руки его к телу и приподнял Умпу на воздух. Он держал его на весу, действительно как в цирке.
— И запомни, — сказал тот, что держал Умпу в воздухе, — передачи бывают не только телевизионные, а еще такие меленькие… в узелочке… Их в такое маленькое окошечко передают. — Парень опустил Умпу на землю. — Все, — сказал он. — Вы свободны… пока, — сказал он.
Умпа, Сулькин и Проклов попятились. Парни подошли ко мне.
— Чего они с тобой? — спросил тот парень, что как бы взвешивал Умпу в воздухе.
— Ничего, — ответил я, отнимая от носа платок, влажный от крови. — Давление снижали… Давление крови у меня повышенное.
Мне стало лучше. Свинцовый котелок, что оделся на голову, снялся сам собой.
— Тебе помочь?
— Уже помогли.
Три мотоцикла со звуком войны выскочили из-за Юлкиного дома.
— Алло, — крикнул Умпа на всю улицу. — Алло, а мы вас обманули: алло, мы ищем авансы, а не таланты!
— Авансы вы уже получили, — крикнул первый парень.
— Раньше сядешь — раньше выйдешь! — крикнул вслед Умпе второй.
— Иди в другую сторону, — посоветовали они мне. Я кивнул и зашагал к Ярославскому вокзалу.
…Вот Ромео… он должен первый раз поцеловать отражение Джульетты в воде. Предположим бездействующий фонтан, и в воде этого фонтана отражается смуглый лик, описанный Шекспиром, — может быть, со смуглой леди его сонетов или наоборот… А Ромео тихо, божественно тихо наклоняется к воде и благоговейно целует отражение Джульетты, и от его поцелуя отражение колеблется и как бы исчезает…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Поздно ночью я услышал, как к Юлкиному дому подъехала машина. Пока я вылез из окна и подбежал к ограде нашей дачи, на улице уже никого не было, и только там, за забором, гравиевая дорожка съедала Юлкины шаги. Я влез на дерево и стал ждать. Через некоторое время на втором этаже, в Юлкиной комнате, зажегся свет, и я увидел Юлку в окне, вернее, ее тень, и мне показалось, что тень, увидев меня, рванулась мне навстречу. Хотя все объяснялось по-школьному просто: Юлка подошла ближе к настольной лампе, а мне померещилось…
Но пока не погас свет и пока Юлка почему-то металась по комнате, тень ее все рвалась ко мне сквозь листву деревьев.
В детстве мне время от времени снился странный сон: в моей комнате находятся трое: я, бегемот и рюмка, совершенно прозрачная, на тонкой и длинной ножке…
Я и бегемот оба смотрим на хрупкую рюмку, сделанную как будто из чуть сгущенного горного воздуха. Я смотрю и боюсь, что бегемот возьмет и сломает ее одним своим грубым выдохом. (И я почему-то очень боюсь этого.) Но бегемот эту рюмку не трогает, он каждый раз проглатывает меня. Но это было совсем уже не страшно и даже забавно, потому что живот бегемота представлял собой длинный мрачный коридор, под самым потолком которого тускло мерцала электрическая лампочка, засиженная мухами…