— Станет ли это все законным? — Кассандра попыталась вспомнить, было ли такое раньше, чтоб люди выходили замуж без благословления священника. — И знает кто-нибудь здесь слова брачной церемонии?
— Слова не имеют значения, — заявил Оделл Уэббер. — Мы со Шляпкой не сказали друг другу ни слова.
Кассандра засомневалась, что Шляпка вообще обладает даром речи.
— У меня есть неплохой сарай, где вы можете провести свою брачную ночь. Придется только вынести из него несколько шкур.
— Я знаю текст торжественного обещания, — серьезно произнес Алекс. — С этим все будет в порядке, Кассандра.
Она почувствовала себя растерянной. Может, ей лучше отказаться от всего этого и отправиться на восток с мистером Хендриксом, который должен появиться? Нет, несмотря ни на что, она хочет быть с Алексом, пусть даже первая брачная ночь пройдет в сарае.
Через шесть часов она стала женой. На ней были те же штаны из оленьей кожи, подаренные ей Аурельяно. Она надеялась, что у мистера Уэббера окажется для нее что-нибудь подходящее случаю из одежды. Но из этого ничего не вышло.
— Зачем мне здесь такая одежда? Кому я ее продам? — удивился он. — Можешь взять что-нибудь у Шляпки.
Кассандре пришлось скрыть свой суеверный страх. Она не хотела выходить замуж в одежде женщин команчи.
Единственное, что ей понравилось в церемонии — это то, что она повторяла слова клятвы вслед за Алексом. В эти мгновения, глядя ему в глаза, она ощущала себя настоящей невестой. Во время последующего праздника Кассандра чувствовала себя чужой среди собравшихся. Она едва прикасалась к кускам медвежатины, зерновому хлебу и сладкому картофелю, тоже приготовленному на медвежьем жире.
Уэббер обеспечил праздник виски. Кассандра не пила и с удовольствием отметила, что Алекс тоже едва прикасался к стаканчику.
Оделл Уэббер несколько раз напоминал, что им повезло, потому что несколько дней назад удалось подстрелить медведя, и сейчас есть вкусная еда.
— До этого мы целый месяц питались солониной и сладким картофелем. Шляпка высаживает его на огороде. Шляпка у нас — стопроцентная команчи, не так ли, дорогая?
Она молча запустила руку в горшочек с бататом.
— Для меня нет ничего лучше сладкого картофеля на медвежьем жире, — признался мистер Уэббер, заметно опьянев. — Медвежий жир хорош еще и с хлебом.
Кассандра, попробовав его первый раз, пришла к выводу, что он все-таки больше годится для смазки оружейных стволов, чем для еды. Ей хотелось, чтобы это пиршество побыстрее закончилось. Мистер Хендрикс оказался еще большим любителем виски, чем мистер Уэббер.
— Молодым уже, наверно, невтерпеж? — игриво спросил Уэббер. — Я знаю, что всем хочется, чтобы побыстрее настала первая брачная ночь. — Он опрокинул еще один стакан виски.
— Я не осуждаю тебя, — повернулся он к Алексу. — На твоем месте я тоже бы торопился в постель.
Кассандра покраснела.
— Ну ладно, пора отправлять молодых спать. Я знаю подходящую песню. Она тебе понравится, Алекс, — он икнул и, пошатываясь, запел: — Когда ты придешь под навес, который построил я сам. Наша постель будет розовый куст, умытый росой.
Размахивая бутылкой с виски, он ухватил за руку Алекса и притянул к себе. Алекс обнял Кассандру за талию.
— Как следующая строчка? — пробормотал мистер Уэббер.
— Они легли… — с трудом выговорил Хендрикс. — Легли на розы.
— Да вот так: на розах ты лежала, — запел Уэббер.
— Ты лежала, — эхом отозвался мистер Хендрикс.
Алекс попытался обогнать подвыпивших мужчин, но они собрались сыграть свою роль в брачной церемонии и уложить пару в постель. Кассандра готова была провалиться сквозь землю.
— И румянец на твоей щеке… — пел мистер Уэббер, пытаясь поцеловать невесту в щеку по пути к сараю.
Кассандру обдал тяжелый спиртовой запах. Она отвернулась, уклоняясь от поцелуя.
— И твоя улыбка, — прогудел мистер Хендрикс и вдруг захихикал.
Кассандра посмотрела на него с раздражением. Они уже пришли. Алекс зажег масляную лампу.
— Доброй ночи, джентльмены, — решительно произнес он.
— Доброй ночи? — в голосе Уэббера прозвучало негодование. — Мы должны положить вас в постель, как положено.
Кассандра вздрогнула, и Алекс почувствовал это.
— Пошли Оделл, — прокричал мистер Хендрикс. — И твоя улыбка… — Он усмехнулся. — Надо оставить их наедине.
— Оставим обязательно. Но мне это все нравится.
По его приказу они легли на свои матрасы. Кассандра ощущала рядом глубокое и прерывистое дыхание Алекса. Они выслушали серенаду еще раз. И мужчины, шатаясь, наконец вышли, все еще напевая себе под нос.