Интересно, как часто женатые люди занимаются этим? Скоро они с Алексом вернутся к мустангерам. Наверное, он не будет настаивать заниматься подобным каждую ночь, тем более если поблизости будут спать чужие мужчины?
По пути Алекс расспрашивал ее о детстве и с интересом слушал рассказы о жизни в пансионе ее матери, среди благовоспитанных девиц — дочерей из состоятельных семей Новой Англии, истории о проделках учащихся. Она удачно пародировала акцент ирландских горничных и, польщенная его вниманием, изображала надутых от величия министров и университетских профессоров, навещавших их дом по выходным дням.
Кассандра никогда не предполагала в себе дар рассказчицы и не считала свою школьную жизнь чем-то особо примечательным, но сейчас она была счастлива, что Алекс смеется вместе с ней. В эти минуты она забывала о том, что опять придется терпеть боль, чтобы муж получил удовольствие. Она уже вспомнила, что ее всезнающие подруги предупреждали о том, что супружеская постель — это сфера активности мужчин. А женщина должна быть смиренной христианкой. И все-таки было обидно оказаться на его празднике, словно необходимым предметом, и не больше.
Алекс тоже рассказывал ей о своих мальчишеских годах в Новом Орлеане, но больше — о своих военных приключениях в Техасе. Похоже, он участвовал добровольцем почти во всех происходивших там стычках с момента появления в 1832 году. Конечно, это был не только патриотизм.
Но вот теперь, когда он завел семью, он не должен подвергать себя столь частым опасностям. Она даже боялась представить себе, что его могут убить.
Кассандра украдкой разглядывала его и внезапно вспомнила, что он ничего не сказал ей о том, собирается ли он бросить свою профессию мустангера. Вместо этого они возвращались к небезопасному занятию, хотя у него, как выяснилось, была даже своя плантация. Наверное, в том, что так происходит, виновата она сама. Рабство она назвала моральным преступлением. А Алекс возражал ей, что без этого текстильная промышленность потерпит здесь полный крах.
— Плантаторы, выращивающие хлопчатник, могут использовать наемный труд, как и все остальные фермеры, — настаивала Кассандра.
— Чудесная мысль, — иронизировал Алекс. — Это уже пытались сделать в Луизиане. Но когда подошло время сбора хлопка, рабочие устроили забастовку, требуя двукратного увеличения зарплаты. Владельцы не смогли заплатить и потеряли весь урожай плюс средства, вложенные в выращенный хлопок. Наемный труд оказался губительным для бизнеса.
— И все равно рабство безнравственно, — настаивала Кассандра, — именно поэтому Соединенные Штаты отвергли договор о присоединении.
— У Мексики есть законы против рабства, но правительство у них никогда не волновалось на этот счет, — добавил Алекс.
— Тогда Техасская республика никогда не станет частью Соединенных Штатов, ВО ВСЯКОМ случае, пока здесь поощряется рабство.
— Рабство распространилось только там, где оно необходимо, — огрызнулся Алекс. — Там, где не выращивают хлопчатник, уже нет рабства и защитникам прав негров не на что пожаловаться.
Спор закончился тем, что они вдруг почувствовали, что так можно и поссориться, и замолчали, чувствуя неловкость. Потом Алекс решил поменять тему.
— Ну а что ты изучала в пансионе своей матери?
Обрадованная тем, что он не сердится, Кассандра стала перечислять:
— Латынь, греческий, риторику…
— А как насчет кулинарии, игры на фортепиано? Мне казалось, что школы для девочек должны обучать прежде всего этим женским искусствам.
Кассандра удивленно посмотрела на него.
— Я умею играть на фортепиано, — она попыталась улыбнуться. — И постараюсь показать тебе, если ты планируешь взять меня туда, где эта штука есть.
Лицо Алекса стало серьезным. Он ничего не рассказывал ей о своей жизни на плантации. Неужели он думает, что она пытается скорее стать женой богатого джентльмена?
— Сделаем привал, — коротко скомандовал он.
Это была их третья ночь на пути в лагерь. Она оглянулась по сторонам и обнаружила, что рощица с родником ей уже знакомы. До конечной цели оставался один день.
Они разожгли костер и стали готовить ужин из бобов. Оставив еду повариться, они решили искупаться вместе. Алекс снял рубашку и помог Кассандре сделать то же самое. Затем смочил ладони и стал мягко гладить ей шею и грудь.
— Ну, как ты? Кровь еще идет?
Она замерла, и первой мыслью было придумать что-нибудь. Но потом вспомнила, что завтра они уже будут в лагере, а что и как сложится там, неизвестно. Если она сейчас откажет, он будет очень опечален, хоть и не покажет вида. Ведь кровотечение уже и вправду прекратилось. Да и она сама хотела видеть его своим мужем. Никто ее не заставлял. Потом она вспомнила их свадьбу. Можно ли считать их брак законным? Если она не будет выполнять свои супружеские обязанности, он может бросить ее. А ведь она его любит!