«Как быть, — думала она. — Как сказать ему, чего я жду. Но тогда получиться, что я тороплю наступление того самого блаженства, о котором теперь часто вспоминаю и днем».
— Алекс! — она глубоко вздохнула, еле сдерживая себя.
— Что? — он не хотел отрываться от сосков, чувствуя, как волнуется все ее тело.
Зачем он мучает так?
— Алекс, погладь меня, — помимо своей воли попросила она.
Он замер.
— Где? Где ты хочешь, чтобы я тебя погладил? Покажи мне.
Дрожащей от смущения рукой она повела его пальцы вдоль своего разгоряченного тела и остановила их внизу живота.
— Милая моя девочка! Я рад, что тебе этого хочется. — Он стал перебирать пальцами ее густые локоны.
Мысли сразу куда-то ушли. Она хотела скорее этой нараставшей в ней сладостной боли, при которой все тело превращается в туго натянутую тетиву. Внутренний жар стал превращаться во влагу. Она изогнулась дугой и крепко сжала его в благодарных объятиях, пока он тоже не почувствовал этого необыкновенного ощущения.
Потом они оба обессиленные лежали под одеялами и молчали. Отдохнув немного, он нагнулся к ней и поцеловал, улыбаясь.
— Ну, вот мы и добились своего, моя родная.
Все еще потрясенная пережитым блаженством, Кассандра никак не могла прийти в себя.
Он обнял ее и повернул к себе лицом.
— Ты даже не представляешь, как я люблю тебя, моя девочка.
Она тоже очень любила своего мужа.
— Счастливого Рождества, дорогая!
Кассандра выглянула из своего тулупа. Она не знала, что настало время рождественских праздников. Но в этот раз даже без подарков и сливового пирога Рождество стало для нее самым счастливым в ее жизни.
Глава 8
Снова они не привезли ей никакой одежды.
— Я ничего в ней не понимаю, — пробормотал Никодемус.
— Потому, что я ее не ношу, — закончила Кассандра.
— Тебе все равно осталось здесь быть недолго.
«Это ты так считаешь, — подумала Кассандра. — Я не поеду в Остин без Алекса». Теперь ей было безразлично, как считают другие. Она ни за что не оставит Алекса, любовь к которому росла у нее с каждым днем.
— По-моему, в городе ничего такого и не было в продаже, — добавил Никодемус оправдываясь.
Кассандра зло посмотрела в его сторону. Когда ее штаны из оленьей кожи развалятся на части, ей придется экспроприировать одежду у Никодемуса. Очень скоро его брюки будут ей впору.
Пожар в прериях возник неизвестно откуда. Горизонт за их спиной был объят пламенем, а небо чернело дымом. Эту ужасную картину она потом долго не могла забыть: рев ветра, стремительно передвигающийся всепожирающий огонь и желтая зимняя трава — благодатная среда для пожара.
Она снова и снова пришпоривала свою лошадь, хотя знала, что бедное животное уже едва держится на ногах. Напуганная не меньше всадницы, кобыла мчалась из последних сил. Все были на пределе физических сил. Алекс скакал слева от Кассандры, Никодемус далеко впереди, остальные — справа. Временами огонь почти догонял их.
Неожиданно жеребец под Алексом споткнулся, и всадник полетел в траву. Не мешкая ни секунды, Кассандра натянула поводья слева, заставляя свою лошадь повернуть в его сторону. Алекс поднялся, но жеребец его лежал неподвижно.
Боже! Скорее к нему.
Однажды она видела, как команчи подбирали пешего на полном скаку. Алекс махал руками, предлагая не рисковать ради его спасения. Но она мчалась к нему навстречу с единственной мыслью, любой ценой забрать его из огненного пекла.
Ее кобыла уже не реагировала на поводья, ее гнал только страх. Кассандре удалось наклониться влево, подать ему руку, и вскоре он сидел уже у нее за спиной.
— Кэсси! Команчи не справились бы с этим лучше тебя! — прокричал он ей в ухо.
Какое счастье, что у нее получилось! Но теперь ее лошадь под двумя седоками не могла уже двигаться так быстро. Неужели им суждено погибнуть?
Из ее рук поводья взял Алекс. Он стал направлять лошадь левее, вместо того чтобы двигаться в противоположном от огня направлении. Все остальные были уже далеко впереди. Скорее всего, они даже не знали о том, что случилось с Алексом.
Лошадь мчалась в сторону леса. Зачем? Кассандра спиной ощущала жар.
— Молись, чтоб там оказалась вода, — прокричал ей в ухо Алекс, пытаясь перекрыть шум пламени.
Вода? Она молилась. Вскоре лошадь влетела в негустой лес. Вдруг Алекс резким движением остановил ее, и они почти свалились в мелководную речушку. Через несколько минут он заставил ее уйти в холодную воду с головой. Над ними трещали горевшие деревья.