— Невестам в день свадьбы обычно дарят подарки. Теперь тебе положена личная служанка, — произнес Алекс.
— Ты хочешь подарить мне рабыню?
— Так принято здесь, но я не хотел тебя…
— Все в порядке, — неожиданно быстро согласилась Кассандра. — Я возьму сразу четырех.
— Четырех? — удивился Алекс. — Сначала ты обиделась при упоминании об одной, а теперь просишь четырех?
— Если это много, я согласна купить. У меня ведь есть деньги.
— Нет, так я не согласен. А кого именно ты хочешь?
— Мелли, ее сестру и двух братьев.
— Кэсси, а зачем тебе Рубен? Я понимаю, что ты задумала, но все-таки Рубен, он…
— Ты хочешь сказать, что с ним будет трудно? Возможно. Но я считаю, что немного доброты ему не помешает.
— Мне кажется, здесь ко всем относятся неплохо.
— Может быть, но только не твоя сестра.
Алекс вздохнул.
— Ладно, бери всех четырех.
— Спасибо.
— Четырех! — закричала Элоиза. — Для нее много и одного.
— Хватит на эту тему, — отрезал Алекс.
— Ну что же, пожалуйста. Но она ничего не смыслит в домашнем хозяйстве. Даже не умеет готовить…
— Я сказал хватит! — взревел Алекс.
— И за ней нет никакого приданого.
— Если ты имеешь в виду деньги, то ты ошибаешься, — рассердилась Кассандра. — У меня есть наследство родителей.
Элоиза заинтересовалась.
— Хорошо. Мы этим воспользуемся.
Она повернулась к брату.
— Думаю, мы могли бы заняться сахарным тростником. На это можно потратить приданое, если, конечно, оно у нее есть.
— Ты сошла с ума! Это очень дорогое удовольствие. И нужно вдвое больше рабов.
— На покупку людей я не дам ни пенса, — заявила Кассандра.
— А тебя никто и не спросит, — ответила Элоиза. — После твоего замужества контроль над твоей собственностью переходит к Алексу.
— Тебе стоит получше ознакомиться с новой конституцией, Элоиза. В Техасе замужняя женщина сохраняет все имущественные права. И на рабов я денег не дам. В противном случае мои родители перевернулись бы в гробу.
— Я не собираюсь заниматься сахарным тростником. Так что инцидент исчерпан, — заявил Алекс.
Они с Алексом только что вернулись с охоты, которая проходила на соседней плантации. Время прошло совсем незаметно. Все были с ней очень любезны, особенно веселая молодая женщина из Веласко по имени Эффи Барретт. Возможно, сплетни Элоизы еще не дошли сюда. Мужчины тоже старались ей во всем угодить. Их восхищали превосходные навыки Кассандры-наездницы и умение обращаться с оружием.
— Никогда раньше не видел, чтобы девчонка с Севера так обращалась с лошадьми, как миссис Кассандра, — признался Калдикотт Барретт, муж Эффи, после первого дня охоты. — Она просто чудо, не так ли, Алекс?
Алекс улыбнулся.
— Посмотрел бы ты, как она умеет объезжать диких лошадей. Вот это действительно чудо, Калди.
Кассандра по-детски радовалась происходящему. Слава богу, с ними не было Элоизы.
Но самым важным событием для нее стала встреча с капитаном Ральфом Хокинсом, который тоже хорошо знал жизнь индейцев. Теперь капитан отправлялся в составе экспедиции в страну команчей, чтобы попытаться заключить мир на западной границе после того, как Техас вошел в состав Соединенных Штатов. В последний день охоты она набралась мужества и обратилась к нему с просьбой.
— Я еще не говорила об этом Алексу, — объяснила она. — И прошу вас не делать этого. Иначе он наверняка бросится на поиски девочки и погибнет. Ведь вы сами говорили, что попытки освобождения из плена белых чаще всего заканчиваются трагически для тех, кто занимается такими освобождениями. Но если вы все равно едете туда… — голос ее дрогнул. — Если нужно, я готова заплатить вам. У меня есть наследство.
— Не надо, девочка, — прервал ее Хокинс. — Тебе уже пришлось немало пережить в этой жизни, как рассказал мне Алекс. Но оказывается, что и он знает не все. Конечно, я попытаюсь отыскать твоего ребенка.
Слезы затуманили ей глаза. Неотесанный и грубый на вид рейнджер оказался добрым и нежным человеком. Он дружески похлопал ее по плечу.
— Но надежды немного, — предупредил он.
— Они отдали ребенка женщине по имени Сининг Берд, — добавила Кассандра. — Эта женщина из племени Уосп.
— Ясно. Это южные команчи. Слышал о них.
В этот момент их разговор был прерван хозяйкой дома, на лице которой отразилось огромное удивление. Но Кассандра была слишком возбуждена, чтобы заметить это.