Саша знал, где в ограде зоопарка, расположенного возле университета, есть прореха, через которую можно пролезть, чтобы не платить за вход, и Арусяк с готовностью задирала до задницы юбку в обтяжку, хватала в зубы туфли на шпильках и лезла в дырку. Еще Саша знал, что по маршруту «Парк Шевченко – Новые дома» каждые полчаса курсирует бесплатный автобус, и во время их с Арусяк прогулки юноша то и дело поглядывал на часы и говорил: «Осталось пятнадцать минут! Осталось десять минут! Бежим!» – после чего запихивал девушку в автобус, битком набитый дачниками, возвращавшимися в это время со своих участков. В автобусе Арусяк стояла в весьма странной позе, прижимала к груди тяпку стоящего впереди огородника и думала о том, как прекрасно быть обыкновенной девушкой, а не неженкой, с которой сдувают пылинки. Саша стоял рядом на одной ноге, а второй упирался в ведро с картошкой.
– Arusiak, how are you? – спрашивал он иногда, вспоминая, для чего его нанял отец Арусяк.
– I’m fine, – отвечала Арусяк, слабо улыбаясь и пытаясь разогнуться.
В метро Саша тыкал в лицо милиционеру купленное удостоверение воина-афганца и требовал пропустить его бесплатно.
– Какой ты афганец? Ты тогда еще плескался в яйцах своего отца! – орал милиционер. – Иди жетон купи.
Саша продолжал настаивать на своем и демонстрировать липовое удостоверение.
– А может, давай я заплачу, а? – предложила как-то Арусяк.
– Нет, они должны пропускать меня бесплатно! – взвизгнул Саша.
– Но ты же купил это удостоверение? – пожала плечами Арусяк.
– Какая разница? Ты что, не понимаешь? Они обязаны пропускать людей с удостоверением, обя-за-ны, – по слогам произнес Саша.
– Хорошо, – вздохнула Арусяк.
Через месяц Сашина скупость стала настораживать Арусяк, тем более что роман про дона Педро был дочитан до конца и даже перечитан еще раз: прекрасный дон наконец-то женился на Амелии, Саша же продолжал бегать со своей корочкой и экономить на проезде. Последней каплей терпения стала прогулка в парке, где расщедрившийся Саша накормил Арусяк пирожками с котятами, а потом, когда она захотела в туалет, потащил ее в соседний парк, где находился бесплатный полуразрушенный сортир. Бедная Арусяк присела на корточки, задрала юбку и уж было облегченно вздохнула, как вдруг изза ветхой стены вышел милиционер и укоризненно посмотрел на нее. Оказалось, что сортир закрыт. Пришлось платить штраф.
После этого инцидента Арусяк всерьез задумалась над продолжением отношений со своим учителем и решила откровенно поговорить с ним. Будучи девушкой неопытной, Арусяк долго мялась и размышляла, как бы намекнуть Саше на то, что чувства ее искренни и пора бы ему уже проявить себя во всей красе и предстать перед ней в обличье прекрасного принца, а не скупого рыцаря, что любит она его не ради денег и совершенно не обязательно проверять ее на вшивость и жмотничать. Через три дня Арусяк пришла на занятия с трагическим выражением лица.
– Что случилось? – поинтересовался Саша.
– Да так, ерунда, – отмахнулась Арусяк. – Вчера к нам в гости приходили папины знакомые, я очень нравлюсь их сыну. Впрочем, это пустяки.
Идею разговора Арусяк позаимствовала у прекрасной Амелии из романа о доне Педро.
Саша почувствовал, что лакомый кусочек уплывает у него из-под носа.
– Хм, ладно, скажи родителям, что я завтра приду к вам в гости.
– Хорошо, – обрадовалась Арусяк.
В тот же вечер родители были извещены о завтрашнем визите талантливейшего преподавателя английского языка Саши Величко.
– С чего бы это? – удивился Петр.
– Не знаю, – покраснела Арусяк. Она понимала, что отец придет в ярость и порвет Сашу на ленточки для бескозырок, узнай он об истинной причине визита.
К тому же, согласно сюжету романа, дон Педро должен был попросить руки прекрасной Амелии, получить отказ, выкрасть ее ночью и увезти в далекую страну, где они заживут долго и счастливо.
Петр пожал плечами, сказал «вах» и убежал в ресторан, а Аннушка, решившая, что преподаватель хочет сообщить им что-то важное, связанное с успехами дочери в изучении английского языка, побежала в кондитерскую заказывать торт для торжественного ужина.
На следующий день ровно в семь часов вечера в дверь позвонили. Открыла Аннушка, мило улыбнулась Саше и пригласила его войти. Саша, который всю дорогу нервничал и думал о том, как начать разговор с родителями Арусяк, увидев такой радушный прием, приободрился и даже улыбнулся в ответ. На ужин подавали долму, из шкафа достали дорогой антикварный сервиз, который папа подарил маме на пятнадцатилетие семейной жизни. После того как Саша пять минут тщетно пытался разрезать голубец и вовсю скреб ножом по тарелке, издавая неимоверный скрежет, материнское сердце не выдержало.