Через неделю у входа в ресторан «Арарат» висела табличка: «Закрыто на ремонт», а семейство Мурадянов сломя голову неслось в аэропорт, потому что Петр перепутал время отлета.
Глава 2
Встреча с родственниками
Два часа в самолете показались Арусяк самыми длинными на свете. Аннушка делала вид, что дремала, а на самом деле морально готовилась к встрече с любимыми родственниками мужа и с умилением поглядывала на флакончик с пургеном, который она припасла на случай, ежели любимая свекровь решит ее довести до белого каления. Петр сидел, засунув нос в пакет, время от времени поднимал голову и жалобно смотрел на жену, издавая попеременно:
– Ва-а-ах, как мне плохо! Ва-а-ах, когда приземлимся?
– Не надо было на завтрак шашлык лопать, чтобы плохо не было, – ухмыльнулась Аннушка.
– Хотел – и ел, – ответил Петр.
– Тогда страдай, – невозмутимым тоном отрезала жена.
– И буду. Вот умру – тогда плакать станешь.
– Не стану, только ты здесь не умирай, долети до родины.
Арусяк сидела в наушниках, слушала плеер и с ужасом думала о том, что ее ждет впереди.
Через два часа самолет пошел на посадку, Аннушка захлопнула книгу, а Петр уткнулся носом в пакет. Когда самолет наконец приземлился, Петр облегченно вздохнул, перекрестился и укоризненно посмотрел на дочь, всем своим видом давая понять, на какие жертвы он пошел ради того, чтобы она обрела свое счастье. «И только попробуй не оправдать мои надежды!» – было написано у него на лице.
Пройдя таможенный контроль и получив свой багаж, семейство вышло на улицу. Первое, что поразило Арусяк, – потрясающе красивый аэропорт Звартноц, напоминающий неопознанный летающий объект, в центре которого красовалась высокая башня. Здание радикально отличалось от своего харьковского брата – невзрачного строения, похожего на сарай. Второе потрясение – воздух, чистейший горный воздух. Арусяк впервые в жизни по-настоящему поняла смысл выражения «дышать полной грудью». Даже небо было другим, не таким низким и давящим, как в Харькове, а необыкновенно высоким и голубым. «Волшебно!» – подумала Арусяк, и на душе у нее полегчало.
– И где твои родственники? – недовольно сказала Аннушка.
– Сейчас найдем, сейчас, они же обещали, значит, приедут, – ответил папа и стал всматриваться в лица встречающих.
– Они много чего обещали, но, зная вашу породу, можно предположить, что мы будем сидеть в аэропорту трое суток, пока о нас вспомнят, – сказала Аннушка и стала искать в сумке мобильный телефон.
– А-а-ай, Погос, Погос, сынок, Погос, – услышала Арусяк чей-то пронзительный голос, и тут же на шее у Петра повисла маленькая, худощавая старушка в черном платье и косынке – бабушка Арусяк.
– Мама! – обрадовался Петр.
– Похудел как, сынок, совсем похудел. Ты плохо кушаешь? – сказала бабушка и окинула Аннушку презрительным взглядом: мол, сына моего не кормишь, а сама растешь как на дрожжах.
– Сейчас начнется, – прошептала Аннушка и попыталась натянуть на лицо жалкое подобие улыбки: – Здравствуйте, Арусяк Вартановна.
– Здравствуй, здравствуй, Анечка! – воскликнула бабушка и принялась обнимать невестку.
Следующей на очереди была Арусяк. Бабушка затискала внучку, потом с удивлением окинула ее взглядом и обратилась к Петру:
– Зачем дочь так одел? Не стыдно? Что люди скажут? – прошептала она, указывая пальцем на джинсы.
– Мама, сейчас все в брюках ходят, – отмахнулся Петр.
– Не знаю, как у этих урусов, – бабушка снова покосилась на невестку, – но честной армянской девушке не пристало носить такое.
– Разберемся, – улыбнулся Петр. – А где остальные?
– Тут мы! – раздался хор голосов, и Арусяк увидела несколько человек, которые стояли поодаль.
В следующую минуту их уже окружили и стали по очереди целовать и обнимать сначала Петра, потом Арусяк и самой последней – Аннушку. Приехали все: и дядя Гамлет с женой, и папина сестра Марета с мужем Гокой и дочерью Соней, и незамужняя тетка Офелия.
Народ расселся по машинам, и процессия двинулась. Всю дорогу бабушка рассказывала сыну последние новости, и, пока они доехали до дома, Арусяк узнала много интересного: жена Гамлета Рузанна ведет себя из рук вон плохо, свекровь не уважает; сын Гамлета Сенулик разбил люстру и привязал спящую бабку к дивану, после чего два часа бегал вокруг нее и грозился облить ее бензином, если она не скажет, где спрятала фамильное золото; Соня живет хорошо, ее мать Марета и муж – тоже; сын Коля только что приехал с заработков, и прочее-прочее-прочее-прочее. Петр слушал с нескрываемым любопытством, то и дело кивая головой и поддакивая, Аннушка зевала, а Арусяк смотрела в окно машины.