Таким образом, она, Аннабел, использовала свое наследство как денежный вклад в будущее, которое стоило гораздо больше, чем сто тысяч долларов в год.
— Мы действуем только в ваших интересах, мисс Аннабел, — снова заговорил мистер Бентли. — Мы не хотим, чтобы вы напрасно тратили свои деньги.
— Что ж, с вашей стороны это очень мило, джентльмены, — ответила девушка. — Но это — мои деньги, не так ли? — Она кивнула на документы с условиями брачного контракта. — Вот, видите? Замок Рамсфорд находится в собственности семьи его лордства более трехсот лет. Замок очень важен для него — и для меня. Поэтому хочу добавить к этой сумме еще сто тысяч долларов.
Без всякой паузы Аннабел продолжала:
— Также стоит вопрос о сестрах его лордства. — Она кивнула на еще одну стопку бумаг. — Я хочу, чтобы вы удвоили сумму карманных денег для леди Мод, леди Элис и леди Миллисент. Ведь одежда очень важна для девушек. Кроме того, удвойте суммы их приданого.
Мужчины попытались возразить, но Аннабел тотчас же вновь заговорила:
— Что же до личного дохода его лордства, то вы выделили ему только десять тысяч в год. Насколько я помню, он просил двадцать тысяч. Разве не так?
— Многие джентльмены в положении графа нашли бы десять тысяч долларов весьма приличной суммой, — заявил мистер Бентли.
— Меня совершенно не интересуют другие джентльмены! У меня есть все, что можно купить за деньги, и я хочу, чтобы у моего мужа тоже было все самое лучшее.
— Разумеется-разумеется, моя дорогая, но... — Мистер Бентли тяжко вздохнул. — Неужели вы позволите своему сердцу взять верх над разумом?
— Ну-ну... — пробормотала Генриетта. — Мог бы этого не говорить.
Однако мистер Бентли весьма неосмотрительно проигнорировал предостережение матери.
— Помолвка была довольно неожиданной, — продолжал он, — и мы были бы плохими юристами, если бы не стали на защиту ваших интересов, мисс Аннабел. Может быть, в свете данных сомнений вы немного... продлите срок помолвки? Скажем, на год, а?
Аннабел не удостоила адвоката ответом.
— Ну... шесть месяцев, — тут же добавил он. — Чтобы вы и лорд Рамсфорд уверились в том, что действительно подходите друг другу. И чтобы условились тратить эти деньги разумно.
— Во-первых, — в голосе девушки зазвучали металлические нотки, — мое сердце никогда не берет верх над разумом, господа. Во-вторых, мы с Бернардом уже договорились о том, как тратить деньги. А в-третьих, мы хотим пожениться и не видим причин, чтобы откладывать венчание. И вообще, джентльмены, я-то думала, что вы порадуетесь за меня...
— Конечно, мы рады за вас, моя дорогая, — поспешно проговорил мистер Купер. — Но мы... беспокоимся. Как и ваш дядя. Мы лишь хотим, чтобы все у вас сложилось как нельзя лучше. Разумеется, вы желаете выйти замуж, Аннабел. Каждая юная девушка хочет этого, но...
— Я не юная девушка, — перебила Аннабел. — Мне уже двадцать пять.
— Конечно-конечно, — закивал мистер Фрай. — Вы вполне взрослая женщина, мы знаем. Но все же... вы женщина. А всем хорошо известно, что женщины не слишком сведущи в финансовых вопросах.
Генриетта тихо выругалась, а ее дочь криво усмехнулась. Затем, решив, что не стоит больше тратить время на споры по поводу своего брачного контракта, она вытащила из папки увесистую пачку бумаг.
— Согласно завещанию моего отца, — девушка бросила документы на середину стола, — у меня есть трое опекунов, но только двое нужны для того, чтобы дать согласие на мой брак, не так ли?
Мужчины нехотя кивнули.
— Так вот, хотя дядя Артур не дал своего разрешения, мой приемный отец мистер Чамли дал его. И вы, мистер Бентли, мой третий опекун, также дали разрешение. Или вы настаиваете на том, чтобы изменить свое решение?
Адвокат промолчал, а девушка продолжила:
— Знаете, я, наверное, найду себе других юристов, когда выйду замуж и вступлю во владение своими собственными деньгами. — Она повернулась к матери: — Как ты думаешь, мама?
Генриетта криво усмехнулась:
— Неужели то, что я думаю, имеет значение?
Аннабел не обратила внимания на эту реплику матери и снова повернулась к мужчинам.
— В конце концов, кроме вас троих, есть и другие адвокаты. Я уверена, что найду таких же сведущих, но гораздо более склонных к сотрудничеству.
Мужчины в растерянности переглянулись, а девушка решительно заявила:
— Джентльмены, мы с лордом Рамсфордом поженимся на борту «Атлантика» через шесть дней. У нас осталось не слишком много времени, так что нам следует поторопиться. Вы внесете все изменения в брачный контракт сегодня же и подготовите бумаги. На них будут все нужные подписи, и каждая сторона, включая дядю Артура, получит свою копию. Мистер Бентли, вы все еще собираетесь прийти на мою свадьбу, не так ли?
Адвокат и на сей раз промолчал. Девушка же с улыбкой кивнула:
— Вот и хорошо. Мне неприятна мысль о том, что вы разозлились на меня из-за этого недоразумения, и если вы будете так добры, то сможете взять с собой мой экземпляр контракта, чтобы отдать его мне прямо на борту. — Она помолчала. — Итак, джентльмены, у вас есть вопросы?
Все трое безропотно покачали головами.
— Отлично! — Аннабел встала, давая понять, что встреча окончена. — Спасибо за беседу, джентльмены. Я очень вас всех ценю. А теперь мы с мамой оставим вас, чтобы не мешать вам. У вас много работы, которую необходимо сделать сегодня же.
Аннабел повернулась к двери и выплыла из комнаты, оставив после себя запах дорогих французских духов. Мать тотчас последовала за ней, а трое мужчин молча проводили их взглядами.
— Какие они упрямые, — пробормотала девушка уже у лифта. — Ведь уже третий раз я прошу их внести изменения... Не могу понять, что в этом сложного.
— Они хорошие люди, поверь мне, Аннабел.
— Знаю, мама, знаю. — Они подошли к железной клетке, и девушка нажала на кнопку, чтобы вызвать лифт на десятый этаж. — Но они только гладят меня по голове каждый раз, когда я говорю с ними. Прямо как дядя Артур! Больше они ни на что не способны.
— Сомневаюсь, что теперь будет так же, — сказала Генриетта с ухмылкой. — После такого разговора...
Аннабел улыбнулась:
— Я была слишком резкой, мама?
— Ужасно, дочка.
— Но я не могла по-другому. Все эти слова о том, что женщина не может управляться с финансами, задели меня за живое. А потом еще это предложение подождать год.
Генриетта помолчала несколько мгновений.
— А разве плохо было бы подождать? Год — это не так уж долго.
Аннабел в раздражении воскликнула:
— Мама, только не ты! Не начинай!
— Но это правда, что вы с Бернардом знаете друг друга совсем недавно. Может быть...
— Мама, сегодня мы уже говорили об этом, — перебила девушка; она не имела ни малейшего желания говорить на эту тему. — Мы с Бернардом знаем, что делаем, и у нас нет причин ждать еще шесть месяцев. Ведь ясно как день: эти юристы из кожи вон лезут — только бы угодить дяде Артуру. Ему не нравится Бернард, и он с первого дня был настроен против моей свадьбы. Но я думала, что ты на моей стороне.
— Аннабел Мэй, я на твоей стороне! Но я твоя мать, поэтому беспокоюсь за тебя. И Артур тоже. Ты познакомилась с Бернардом совсем недавно и...
— Мы знаем друг друга полгода, и этого вполне достаточно, — снова перебила девушка. — Так что вам нет нужды беспокоиться. Я знаю, что вы с дядей думаете... Думаете, что я бегу впереди паровоза, но это не так! К тому же моя свадьба через шесть дней. Так что сейчас уже поздновато для сомнений, верно?
— Поздно?.. — спросила мать. — А у тебя есть сомнения, Аннабел?
— Нет, нет, нет! Боже, сколько раз я должна повторить это?!
— Но ты не любишь его.
Девушка тяжко вздохнула.
— Мы с Бернардом замечательно ладим, и этого вполне достаточно, мама.
— Я бы хотела, чтобы ты вышла за человека, которого любишь.
«Как это сделала ты?» — эти слова едва не сорвались у нее с языка, но Аннабел вовремя сдержалась, хотя могла бы кое-что сказать о Черном Джеке Уитоне, любви всей жизни ее матери. Увы, он оказался негодяем, а брак с Джорджем — это лучшее, что мать сделала за всю свою жизнь. Аннабел не упомянула и о том, что ее мать вышла за Джорджа без глубокой и страстной любви. Да-да, Генриетта вышла за него лишь потому, что он всегда был верным и преданным другом, никогда не приходил домой пьяный, не проигрывал в карты и не бросил ее, отправившись на золотые прииски.