— Вот видишь, уже и тебя чему-то научил, — отшутился Тэйодред. — Иди, распоряжайся.
— Эйомер, — сестра дернула воина за край плаща, — а давай мы посмотрим, как ты пироги печешь?
— И посмотрите, и помощь посильную окажете, — пообещал ей витязь, отлично помня как закатывали глаза кухарки, когда на кухни являлась княжна Марки, которая даже бульон сварить не могла, чтобы не всыпать в него пригоршню соли и столько же перца. — Только вот распоряжаться не получится, повар никого, кроме Тэйодреда, всерьёз не воспринимает, так что если я сейчас скажу ему про базилик, нарочно подорожника возле конюшен нарвёт.
— Хватит вам моего жениха смущать, и так не знает, куда глаза прятать, — Лотириэль взяла нареченного за руку, осторожно погладив пальцы. Он ответил ей одобряющим пожатием:
— Мне бы действительно делами заняться. Вам же не скучно втроём? Ремиль, тебе покои понравились? Если чего-то не хватает — либо сама распорядись, без смущения, привыкай понемногу, либо у будущих сестёр спроси.
— Всё замечательно, здесь очень удобно и уютно, спасибо, — поблагодарила девушка, скользнув, как под крыло, под руку приобнявшего её Эйомера. Всё здесь было новым, необычным для привыкшей к простой крестьянской жизни девчонки, единственным родным человеком был любимый, поэтому недовольство в его потемневшем взгляде распознать было не сложно. Тем более в памяти ещё были свежи мгновенья паники, когда навстречу нёсся обезумевший рыжий жеребец. — Только мне бы хотелось, чтобы вы сами показали нам кухни. Мама учила меня готовить, я бы хотела помогать, если мне конечно будет позволено.
Тэйодред кивнул, ни взглядом, ни жестом не выказывая недовольства и поднялся.
========== Глава 8. ==========
Комментарий к Глава 8.
Дорогие читатели, прошу обратить внимание на то, что выложенная вчера 7-я глава не высветилась в обновлениях фикбука и скорее всего вы её не прочли.
На кухне все кипело и шумело так, словно пир готовили минимум на неделю, повара метались быстро и слаженно, а появившихся было «гостей» встретили по-разному: Эйовин ткнули в руки булку с малиной и велели ничего, упаси конь Эйорлов, не трогать, Фарамира просто оттерли в уголок, на Лотириэль посмотрели недоверчиво, тоже чем-то угостили, но пока трогать и говорить ничего не стали, Эйомеру и Ремиль тоже досталось по пирожку, а вот Тейодреда едва не растащили к трем печам сразу.
— Так, меня жарить не надо! — воин едва перехватил плащ. — Что творится? Решили же — небольшой праздничный обед!
— Так конунг распорядился. Сказал, что негоже в уголке отмечать сразу две помолвки…
Заметив, что ещё минуту назад смеявшаяся вместе с Эйовин и Лотириэль невеста побелела как мел и, потеряв всякий интерес к сдобной булке, норовит положить её на стол с остывающими румяными пирогами, Эйомер отвёл её в укромный угол и, наполнив кружку молоком, велел есть, пока совсем силы не потеряла.
— Тебе бы отдохнуть с дороги нужно, или боязно одной оставаться?
— Да, — кивнула девушка, стараясь скрыться за его массивной фигурой от любопытных глаз прислуги и ощущая, как по коже бегут противные мурашки паники. — Такой большой праздник готовится, как на меня завтра смотреть станут? Я ведь не ровня местным дворянам.
— Мне безразлично их отношение к моему выбору, и тебе думать об этом запрещаю, — заглянув в тревожные глаза Ремиль, Эйомер ласково провёл пальцами по её щеке. — Ты для меня дороже чужих слов и взглядов, ни на ком, кроме тебя, я никогда бы не женился. Прошу, думай обо мне, а не о пересудах. Их в любом случае было бы не избежать, так стоит ли печалиться? Я здесь, с тобой, никому не позволю обидеть, не забывай об этом.
— Ты прав, — смущённо улыбнувшись от его участия, она наконец откусила кусочек булки и запила прохладным молоком. — Просто всё так непривычно, мне бы хотелось найти друзей, а не врагов в твоём доме.
— Всё так и будет, ты добрая и весёлая, а судить мою невесту за происхождение никто не посмеет, иначе будет иметь дело со мной.
— Норов у вас с братом крут, это я успела заметить. Смотри, он опять уйти хочет. Ты ведь тревожишься? Хочешь, я попрошу Тэйодреда показать дворец?
— Не стоит, мой брат не дитя, за каждым шагом не уследишь, а тебе отдохнуть всё же нужно. Доедай, я провожу тебя в покои.
— Хорошо, — ощутив, что всё же голодна Ремиль быстро расправилась с угощением, а затем, поспешив за женихом по освещённым редкими факелами коридорам, была рада оказаться в отведённой комнате и, скинув непривычного покроя платье, устроиться в постели под тёплым одеялом.
Как бы ни хотелось Тэйодреду отлучиться, но его ловили на каждом шагу. То конунг приказал одно, то другое, то третье, а за разъяснениями к нему не пойдешь — не в настроении Правитель Марки. Вот и бегали все к наследнику, тот суров был только как командир, остальное хоть по сотне раз объяснит и голос не повысит.
А уже время собиралось к ужину, за которым предстояло всем впервые сесть за один стол.
Наведавшись в казармы к эйореду и выслушав поздравления своих воинов с предстоящей помолвкой, Эйомер лишь ближе к ужину успел искупаться и, переодевшись в чистое, направился в покои Ремиль. Та уже снова облачилась в платье и заплела волосы в скромную девичью косу.
— Ты готова? — спросил Сенешаль, подмечая что к любимой вернулся румянец и начинать снова бояться она, кажется, не собирается. — Держись всё время возле меня, всё будет хорошо. Просто улыбайся.
Вместе они спустились в тронный зал и заняли места за установленным на возвышении столом. Рассматривая из-под опущенных ресниц множество шумных воинов и несколько богато накрытых столов, Ремиль больше всего обрадовалась, когда в дверях в сопровождении Фарамира появились Эйовин и Лотириэль, а вот когда вошёл высокий седовласый Конунг, постаралась придвинуться поближе к жениху и казаться незаметной как мышь.
Тейодред появился ниоткуда, словно ветерок выскользнув из-за портьеры. Пара движений — и соседкой по столу для окончательно растерявшейся Ремиль, помимо Эйомера, стала Эйовин, а от конунга девушку отделяли ещё трое. Подмигнув невесте брата, витязь сел рядом с Лотириэль, что-то шепнул ей, кивком головы указав в другой конец зала, где по гобелену вниз с балки спускался к блюду с жареной рыбой маленький полосатый котёнок, а внизу под столом, оглядываясь, настороже сидел пушистый щенок гончей.
Имрахиль перехватил взгляд дочки и, то и дело отрываясь от разговора с Тэйоденом о поставках кожаных изделий, поглядывал, пытаясь уловить момент, когда же эти двое утащут себе добычу.
Дождавшись, пока в зале наступит относительная тишина и оторвавшись от беседы с князем Конунг официально объявил о том, что завтра во дворце состоится две помолвки: его сына и племянника с выбранными ими невестами, а затем, приказав разносить вино чтобы осушить кубки за молодых, взглянул на Тэйодреда. Понять бы что им движет: алчности за сыном правитель никогда не наблюдал, да и сейчас он был так обходителен с невестой, словно и впрямь в неё влюблён. Так зачем же тогда было устраивать такой скандал? Неужели состоявшийся вовремя разговор по душам не был бы предпочтительнее?
Фарамир тоже не сводил взгляда с двоюродной сестры и шурина, то и дело подмечая и бережную нежность, и заботу. Может, и ошибся он — слюбится у этих двоих. Но что с Эйомером не сговорили — это правильно, там бы бедой обернулось. У Третьего Всадника и так невеста хорошая. Светлая, застенчивая, но сразу видно — примут ее здесь, вон как все посматривают с искренней радостью, ни у кого в глазах холода нет.
Лотириэль не могла поверить в то, что это всё не сон, что всё обошлось, что любимого никто не отнимет. И кто бы знал, как она была благодарна и Высшим, и вот этой девочке — за ее любовь к Эйомеру, за то, что и он ее любит, за то, что больно ему не сделают своим браком.